Я не помню, что было потом, видимо, мой отец забрал дочку, а меня отвел к Матрене. Я вернулась из забытья уже в лесу, около ее избушки. Была поздняя осень, ударили первые заморозки, я сидела на улице вблизи небольшого костра и грела руки. Я осознавала, что схожу с ума, но мне было наплевать на это. Я смотрела на мерцающий огонь, и мне хотелось умереть прямо здесь и сейчас.

Матрена говорила мне, что Михаил больше не вернется, я потеряла его навсегда. Еще она говорила, что сделала все, что могла с проклятием – черными силами, которые словно плотное одеяло, накрыли меня с головы до ног и не давали дышать.

– Посмотри, – сказала она, – теперь твое проклятие за тобой.

Я обернулась и увидела волка. Глаза его, казалось, отражали самую темную сторону моей души. У меня даже дыхание перехватило – это был мой Зор.

Он, казалось, того и гляди, набросится на меня – такой злобный был его оскал. Сначала я подумала, что это очередное видение. Но волк был реален.

Когда Матрена с помощью древнего белого обряда призывала из леса живое существо, на которое можно было бы перенести проклятие, он сам появился из чащи – волк, которого я спасла от смерти и вырастила. Мой волк, мой Зор. Он покорно пошел за Матреной, словно почувствовал, что пришел его черед отблагодарить меня – спасти от неминуемой смерти.

Он стал носителем моего проклятия, моим черным идолом и моим оберегом. Когда Матрена рассказывала мне это, он стоял поодаль, злобно рыча. Смотрел на меня с яростью. Но я не боялась его, мне было жаль этого большого и сильного зверя, которого я невольно обрекла на такую тяжелую участь. Я принялась безутешно рыдать. Когда Зор исчез в чаще леса, Матрена сказала:

– Этот волк будет много лет ходить за тобой и столько же он будет носить твое проклятие. Но не бойся его. Он не причинит вреда. Бойся тех, кто скрывает волка под человеческим лицом…

Когда я собралась уходить от Матрены, чувствуя, что разум и силы окончательно вернулись ко мне, она вложила мне в руки ветку сухой полыни и сказала:

– Какой бы горькой ни была твоя собственная жизнь, отныне ты должна помогать другим. Только так ты останешься жива…

И я выполнила ее наказ. Долгие годы я бескорыстно помогала всем, кто обращался ко мне со своей болью: физической или душевной.

…А Михаила, твоего деда, я видела потом лишь один единственный раз. Он приезжал ко мне больным стариком. Может быть, ты даже помнишь его – голубоглазый дед, который пришел с букетом полевых цветов и упал без чувств на пороге. Я тогда просила тебя налить ему стакан воды, а ты боялась к нему подойти…

Я ничем не помогла ему. От его недуга у меня не было лекарства. Нет во всем мире лекарства от несчастной любви и от потерянного времени…

***

Вот и все, дорогая моя девочка… Я заканчиваю свое письмо и понимаю, что путь пройден, дальше уже только конец, и от жизни моей остались тоже лишь последние строчки. Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне с теплом и любовью, ведь с момента твоего рождения ты всегда была главной моей отрадой.

Сейчас ты знаешь обо мне все, даже гораздо больше, чем я могла бы тебе рассказать в детстве. Поэтому я умираю со спокойным сердцем.

Целую тебя в последний раз!

Помни, я никогда не оставлю тебя, всегда буду рядом – до тех пор, пока ты будешь хранить память обо мне в своем сердце…

Твоя бабушка Тамара.

Ведьмин амулет

Мира медленно возвращалась с работы. Она представляла, как дома тетя Нелли снова будет недовольно бубнить весь вечер. Каждый день одно и то же. Старая, мерзкая, вредная до невозможности старуха! Кажется, ее единственная цель – портить Мире жизнь своим назойливым присутствием и вечным недовольством.

Мира жила с тетей, родной сестрой своей матери, с тринадцати лет. После того, как родители погибли в страшном пожаре, тётя, которая была гораздо старше ее матери и больше напоминала бабку, чем тетю, осталась единственным родным для неё человеком на всем белом свете.

С самого начала их совместной жизни Мире казалось, что тетка ненавидит ее, и она ненавидела ее в ответ. Поначалу Мира замкнулась в своем горе, а потом замкнулась в себе. Родной человек оказался родным лишь формально. На самом же деле, не было, пожалуй, более далеких друг другу людей, чем Мира и тетя Нелли.

Взрослая жизнь Миры протекала обыденно и скучно, за исключением пары неожиданных, очень неприятных моментов. Она кое-как закончила университет и устроилась работать в библиотеку.

С личной жизнью у нее не складывалось, она не умела кокетничать и очаровывать мужчин, поэтому на нее никто не обращал внимания. Безусловно, как и большинство женщин, Мира мечтала о том, что в один прекрасный день она встретит своего принца, и тогда жизнь изменится раз и навсегда.

Сегодняшний рабочий день в библиотеке начинался для Миры точно так же, как и все предыдущие дни. Она искала для посетителей книги, научные статьи и журналы, бегала взад и вперед среди библиотечных полок, рылась в картотеке, несколько раз спускалась в подвал, где располагался архив.

Иногда Мира терялась в этих бесконечных и однообразных днях, тогда они начинали давить на нее огромной и унылой тяжестью потерянного времени. Почти каждый вечер у Миры возникало сосущее душу ощущение, что она проживает бесцельную, пустую, никудышную жизнь.

Зачем это все? Куда она движется? Какое ее истинное предназначение, и есть ли оно вообще? Эти вопросы терзали Миру, и она решительно отгоняла их о себя. "Если слишком много думать о жизни, можно сойти с ума," – так ей однажды сказала работница архива Елена. И Мира, по ее совету, старалась совсем не думать о своей жизни, так было проще.

Сегодняшний день стал не совсем обычным, он отличался от остальных. На лице Миры сияла улыбка, пока она шла под дождем, то и дело перешагивая через лужи.

Главным событием дня сегодня стал для Миры комплимент от незнакомого молодого мужчины. Он искал редкую книгу по истории живописи, и Мире повезло найти ее за пару минут.

Она и сама удивилась такой удаче и уже собралась бежать на обед, оставив свою напарницу одну на ближайшие полчаса, как вдруг мужчина вернулся к ней и сказал:

– Не могу не сказать, что вы