— Здесь опасно, — в ее взгляде читалось едва заметное напряжение. — Нам нужно уходить.

— Как ты нашла меня? — Амаль не обратил внимания на слова танцовщицы. Последнее время, где бы он ни находился, везде было опасно.

— Это было не трудно. Ты уже встал на Путь, теперь он ведет тебя. Ты не мог не оказаться здесь.

Похоже, события последних дней доконали его. Как еще можно объяснить, что Амани говорит теми же словами, что Галибз, сын Фарет-Ха, посетивший его накануне? Амаль ущипнул себя и быстро заморгал, надеясь, что девушка исчезнет.

— Ты смешной, — вместо этого услышал он. — Нам нельзя терять время. Здесь слишком опасно.

— В Факсе сейчас везде опасно.

— Это так, но здесь оставаться нельзя.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Ты и сам знаешь, но еще не научился себя слушать. А еще ты знал, что встретишь меня здесь.

— Да, но…

Да? Почему он с ней согласился? Разве он не удивлен? Может быть, действительно ждал ее? Ждал встречу? Может быть, и сюда стремился с той целью, чтобы увидеть ее лицо? Но как же Инас?

— Не мучай себя, Амаль, — словно прочитала его мысли Амани. — Что должно произойти — произойдет. Ты поймешь это позже. Сейчас — просто поверь. Пойдем.

Она потянула его за собой. Он подчинился.

— Либер с тобой? — спросила танцовщица, указывая на продолжавшего дремать оратора Тита.

— Да. Пришли мы вместе.

— Тогда буди.

Амаль подошел к оратору, потряс за плечо. Тот нехотя открыл глаза.

— Нужно уходить.

— Что-то случилось? — оратор с удивлением взглянул на Амани, которая стояла за спиной Амаля.

— Пока нет, но у меня плохие предчувствия.

— Не думал, что исследователи-альмауты обращают внимание на такую неопределенную материю как предчувствие. Впрочем, Магна и Моди заканчивают Третий Оборот и нам действительно пора.

Он кивнул в сторону Азраха и Асфары. Названия Светил, которые употребил либер, напомнили Амалю, что он далеко от своей родины. Сердце защемило.

— Кто эта девушка? — спросил оратор, когда они по темнеющим улочкам начали отходить от Башни. — Разве альмаутки покидают Пустыню?

— Обычно нет, — неопределенно ответил Амаль и, давая понять, что не собирается углубляться в подробности, добавил: — Достаточно того, что она со мной.

— Хорошо, — согласился оратор. — Стоит разойтись. Чем меньше людей увидит нас вместе, тем лучше. Знаете дорогу?

— Думаю, сориентируюсь.

— Отлично. Планируете завтра продолжить исследование?

— Да, мне не кажется, что сегодня удалось продвинуться достаточно.

— Тогда завтра я найду вас.

— Вы собираетесь за мной следить?

— Боюсь, это необходимо. Для вашей же безопасности. Благородные семьи возмущены событиями в аль-Джами. Это может закончиться плохо. За вами будут присматривать.

На углу ближайших улиц они расстались. Амани шла рядом, напряженно вглядываясь в темноту между домами. Амаль погрузился в собственные мысли. Он пообещал либеру продолжить изыскания. Но в чем они должны заключаться, если невозможно подключить к работе его ученых? Пространство рядом с Башней и сама Башня хранили множество тайн. Они видели жизни множества поколений. Они видели падение шуэлла. Возможно, на том же камне, где сидел Амаль, когда-то отдыхал сам Галибз. О чем думал он, глядя на Башню? Знал ли, что его ждет?

От стены одного из домов отделилась смутная тень.

— Амаль, — узнал авал голос Махира. — Послы аль-Васада и аль-Масдара убиты.

* * *

Наступила ночь. Вовсе не та ночь, которая убаюкивает тишиной и спокойствием, снимает усталость и открывает дорогу к новому дню. Тревожная. Тягучая. Напряженная.

В их доме собралось множество гуддаров. То и дело раздавался стук в дверь. Мужчины подскакивали и хватались за топоры и кувалды. Однако на пороге оказывалась очередная семья, убегающая от ужасов Патеры. Отца Эрика уважали. Тянулись в поиске защиты. Он деловито ходил между взрослыми, подбадривал, старался шутить, и никто не смог бы догадаться, что этим вечером в его глазах стояли слезы. Что бы в действительности ни было у него на душе, он излучал уверенность — то, в чем все так нуждались.

Прошло около Оборота, как Сол и Вена спустились за горизонт. В городе происходило нечто, к чему никто из присутствующих не был готов. Взрослые шептались и отсылали детей наверх. Эрик и Бьёрг, однако, оставались внизу. Отец пресекал любые возражения на этот счет.

— Мой сын будет здесь, — говорил он. — Вместе со своей подругой. Это мой дом, и я здесь принимаю решения.

Возмущались все больше женщины. Даже мать пыталась возразить, но отец был непреклонен.

— Сиди, Эрик, и слушай. Слушай внимательно.

Мальчик слушал. Он очень устал и с трудом мог сосредоточиться. За день произошло столько событий, что хватило бы на целую жизнь. Уж во всяком случае на его жизнь точно. Бьёрг казалась невозмутимой и держалась рядом. Иногда Эрику думалось, что девочка просто-напросто предвидела, что произойдет дальше. А когда ты все знаешь заранее, то чего бояться?

— Герхард, — из-за стола встал Хьюго. Его рыжая борода смешно растрепалась и торчала в разные стороны. — Айварс заварил эту кашу. Но кому-то ее надо расхлебывать. Не все хотят идти за ним. Многие ждут, что их поведешь ты.

Присутствующие согласно закивали.

— Мы не готовы, Хьюго, — отмахнулся отец. — Князья еще не дали ответ. Что бы мы сейчас ни сделали, без их участия все обречено на провал. Все вы слышали, что говорил Айварс. И где результат? Трясемся здесь, ожидая, что с минуты на минуту ворвутся деканы.

— Но мы не можем просто сидеть и прятаться, рано или поздно это произойдет и всем нам конец.

— И что ты предлагаешь? Выйти на улицы и ускорить его? Судя по всему, сейчас идет охота на тех, кто поддерживал Айварса. Нам просто нужно вести себя тихо. Переждать. Все уладится.

Гуддары замолчали, не зная, что возразить. В дальнем углу закашлялся мастер Фроуд. Старик пришел одним из первых и весь вечер о чем-то думал, шевеля губами и постукивая тростью по полу.

— Боюсь, что в этот раз ты ошибаешься, — сказал он тихо. — Сначала они переловят тех, кто представляет опасность прямо сейчас. В этом ты прав. Но они все равно придут к нам через неделю, или завтра, а может