Глеб кончает через несколько толчков, буквально в последнюю секунду успев вытащить член и залив мой живот горячим, терпко пахнущим семенем.

— Прости, что быстро, — выдыхает он. — Но ты так стонала, когда кончала под моими пальцами, что я…

— Хватит, — перебиваю я, краснея. — Я поняла.

— Можем еще раз. У меня на тебя встает, как в восемнадцать.

— Так, знаешь что, восемнадцатилетний, салфетки мне принеси. Или полотенце. И никакого следующего раза, пока не найдешь презервативы, — угрожаю я.

Я второй раз позволила ему взять себя без защиты, и мало ли чем это может закончиться.

И, если честно, это реальный повод для беспокойства.

Что со мной вообще? Где моя предусмотрительность? Почему она исчезает рядом с этим лесорубом?

— Понял, — кивает Глеб. — Найдем. Если что, еще раз в поселок прокачусь. Тогда в душ?

— Как я пойду?! С меня капает!

— Я тебя отнесу.

— Не на… ай!

Не обращая внимания на мои протестующие вопли, Глеб все же подхватывает меня на руки и тащит в душ.

А там, разнежившись под теплой водой, я расслабленно думаю о том, как все же приятно ощущать себя хрупкой рядом с таким большим крепким мужчиной. Который, несмотря на мои внушительные бедра и размер груди, может легко поднять меня на руки, и можно не бояться, что я переломаю ему позвоночник.

Когда мы позже спускаемся на кухню, распаренные и довольные, я чувствую себя такой голодной, что у меня даже живот сводит.

Хочу вкусный сытный завтрак! И плевать на калории: Глебу и так мое тело нравится, а никто другой меня в ближайшее время не увидит.

Так что по плану — еда! Много еды!

— Пожрать надо, — говорит Глеб, как будто слыша мои мысли.

— Ни в чем себе не отказывай! — Я царственно машу рукой в сторону плитки и холодильника. — Кухня в твоем распоряжении. Готовь сразу на двоих, я тоже есть хочу.

— Так, интересный расклад, — хмыкает он. — А ты, принцесса?

— А я уже наготовилась, спасибо, — мотаю я головой. — Разве не помнишь, чем в прошлый раз моя попытка закончилась?

— Ну и что. А как же работа над ошибками?

— Готов опять рискнуть своими яйцами? — фыркаю я. И только потом, когда Глеб откровенно ржет, до меня доходит, что именно я ляпнула.

— Яйцами рисковать не буду, а продуктами вполне, — ухмыляется Глеб. — Давай, принцесса, замутим быстрый завтрак. Вместе. Доставай из холодильника помидоры и бекон, я покажу, что надо делать.

— Слушай, я правда не думаю, что у меня получится, — искренне говорю я. — Ты же видел: я не умею ничего делать руками. Я всю жизнь училась другому.

— Ну вчера мы выяснили, что кое-что руками ты все же делать умеешь, — пошло ухмыляется Глеб. — И не только руками.

— Да ну тебя, — отмахиваюсь я, ожидаемо краснея.

— Принцесса, расслабься, — говорит он совсем другим тоном. — Ты же умная женщина, значит, можешь научиться всему, чему захочешь. А приготовить себе пожрать, как мне кажется, должен уметь каждый. Даже если он родился с золотой ложкой в заднице.

— Ну, наверное, ты прав, — неохотно признаю я. — Давай попробуем. Но если получится плохо, я не виновата.

Глеб кивает и дает мне очень простые команды: помыть, нарезать, налить на сковородку масло. Это и правда несложно.

Потом он встает за моей спиной и показывает, как надо разбить яйцо, чтобы скорлупа раскололась на две аккуратные половинки, а не раскрошилась на кучу мелких кусочков.

Первый раз у меня ничего не выходит, зато второе яйцо я разбиваю как надо, и оно оказывается на сковородке, сразу начиная аппетитно шкворчать.

— Вау! — выдыхаю я восхищённо. — У меня получилось!

— Умница. — Глеб нежно целует меня в шею, и по телу сразу же проходит сладкая дрожь.

— Будешь приставать, я отвлекусь, и завтрак опять сгорит, — бормочу я, когда его губы продолжают неторопливо прокладывать дорожку из поцелуев.

— Не сгорит, — уверенно говорит он. — Я послежу.

Глеб добирается до моих губ, а я прикрываю глаза и позволяю себе нырнуть в этот ленивый поцелуй, который больше похож на обещание. Обещание того, что на вчерашней ночи ничего не закончится.

И от этого внутри разливается осторожное тепло, а желание полыхает искрами.

Не помню, чтобы кто-то раньше вызывал у меня такую реакцию. И чтобы меня кто-то так сильно хотел, тоже не помню.

А я ведь могла никогда не узнать, что такое настоящая взаимность в постели… Вышла бы за Яра, который относился ко мне с ленивой снисходительностью, старалась бы ему угодить, или, еще хуже, стала бы женой его отца.

Брр!

Хорошо, что я сейчас здесь. Хорошо, что Глеб рядом.

Можно не думать о том, что будет потом, и просто наслаждаться моментом.

Улыбаться друг другу, целоваться и спорить, класть в салат сметану или оливковое масло.

— Знаешь, готовить не так сложно, как казалось вначале, — говорю я чуть позже, когда наш завтрак разложен по тарелкам. — Нарисовать ровные стрелки гораздо труднее.

— А руководить бизнес-процессами? — хмыкает Глеб.

Я задумываюсь.

— Знаешь, это другое. Там ты задействуешь в основном мозг и нервы. И задач миллион, постоянно переключаешься с одной на другую. А тут ты делаешь одно конкретное дело. С конкретным результатом.

— И это успокаивает, да? — проницательно говорит Глеб.

Так и есть.

В этом и правда есть что-то терапевтическое — сделать что-то своими руками и сразу же получить осязаемый результат. Вот яичница. Она на тарелке. Ее можно съесть.

— Пожалуй, ты прав, — задумчиво говорю я, а потом с усмешкой добавляю: — А еще теперь я не чувствую себя полным ничтожеством.

— Леля. — Глеб серьезно на меня смотрит. — Ты, конечно, та еще язва и капризная принцесса, но ничтожеством тебя назвать нельзя ни при каком раскладе. Как минимум, у тебя есть мозги и характер. А это