— Надеюсь на то. Но особо не верую.

Они оставили мелочь рядом с пустыми кружками и направились к выходу.

— Ну что, грешник? — добродушно окликнул Йеспера вышибала. — Полегчало?

— И не говори, братишка. Даже ноги быстрее побежали.

И в подтверждение Йеспер бодро запрыгал по ступеням.

— Эй, грешник, — крикнул вышибала вслед. — Любопытственно мне: а как молчальница обет-то нарушила?

Йеспер, уже выбежавший на улицу, просунул всклокоченную голову в дверь.

— Громко, братишка! — подмигнул он. — Весьма громко!

Вернув Рико плащ и еще раз выслушав наставление, как отыскать в порту нужную барку, Йеспер Ярне Варендаль распрощался с приятелем и двинулся по улице Третьей Сороки направо. Вскоре дорога привела его к площади, посреди которой возвышалась угрюмая громада новостного столба, с приколоченными к тесовым щитам листами пергамента, содержавшим в себе последние герцогские указы, решения приората и судебные приговоры. В дневное время под навесом неподалеку обретался писарь — мелкий чиновник, за плату сочинявший неграмотным прошения и растолковывавший людям новости. Но сейчас место под навесом пустовало, и лишь фонарь на вершине столба освещал листки — где совсем новые, а где истрепанные от времени и измусоленные от постоянного вождения по строкам не слишком чистыми пальцами.

Йеспер неторопливо обошел вокруг, вчитываясь в написанные четким писарским почерком слова. Особое внимание он уделил списку преступников, что числились в розыске. Варендаль тщательно изучил пространный перечень от первого до последнего имени и, судя по всему, остался доволен прочитанным.

— Так минует мирская слава, — заметил он, покидая площадь. — Прекрасно!

После этого он бодрым шагом спустился обратно к набережной, по которой добрел до третьего городского моста и без колебаний вернулся на Овражную сторону. Там, слегка сбавив шаг и держась в тени домов, он добрался до улицы Носильщиков и осторожно, не привлекая к себе лишнего внимания, заглянул в первое по левой стороне питейное заведение. Таверна была полна гуляками, преимущественно солдатами-наемниками. Кое-где резались в кости. Йеспер постоял у стены, наблюдая, как бородатый здоровяк в бригантине трясет стаканчик, покусал губы, облизнулся…

— Нет уж, — пробормотал он сам себе под нос и тут же поправился. — Пока нет. Рановато. Потерпи, Зубоскал. Успеется.

Обследовав таким образом три или четыре таверны, Йеспер наконец наткнулся на что-то, привлекшее его внимание. Случилось это в заведении «У рыжего кота».

За столиком у дальней стены шла игра в «полночницу». Игроки уже слегка порозовели щеками от выпивки и азарта, но еще не разгорячились окончательно. Все они по виду были приличными молодыми горожанами, собравшимися приятно провести вечерок. Йеспер заказал у стойки кружку дешевого вина и некоторое время цедил его, исподтишка наблюдая за компанией. Особенно его занимал опрятный юноша в куртке красной оленьей кожи. Юнец выигрывал, подливал собутыльникам, смеялся и казался очень довольным жизнью.

Наконец, улучив момент, когда очередная партия завершилась, и кучка серебра и меди перекочевала в сторону победителя, Йеспер покинул свой наблюдательный пункт и направился к столику.

— Вечер добрый, парни! — поприветствовал Зубоскал компанию. — Примете в игру?

И он высоко подкинул на ладони монету.

Глава третья

Темная вода

Гостиный двор «Последняя подкова» располагался в Чистом Реджио, в квартале Факельщиков.

Это было заведение, что называется, средней руки. А лучше сказать — золотой середины. Не обитель роскоши, где любят останавливаться проезжие аристократы, где покои просторны, стены обиты шелком, а кушетки — алым бархатом. Но и не то дешевое место, где путешественников волей-неволей заставляют делить длинную общую постель с незнакомцами и кормят бурдой, от которой случается несварение желудка.

Нет, «Последняя подкова» была честным гостиным двором, не претендующим на богатое убранство, но опрятным и приличным. Белье здесь меняли, ароматической смолы для жаровен не жалели, повар не забывал посыпать пасту орешками пинии и тертым сыром, и постоялец, оставив свой сундук в номере, имел все шансы, возвратившись, застать его на месте и даже с неперепиленным замком.

Такие заведения весьма ценят деловые люди, не слишком знатные дворяне и зажиточные почтенные матроны, совершающие паломничества по обету вместе с выводком детишек и когортой служанок.

Когда Рико ду Гральта поднялся по ступеням и решительно отворил дубовую дверь, мальчишка для услуг безмятежно дремавший на скамье у порога, встрепенулся и несколько ошалело уставился на гостя. Потребовалось некоторое время, чтобы он наконец признал запоздавшего постояльца и пожелал ему доброй ночи.

Обменявшись с пареньком несколькими словами, Рико поднялся по лестнице на второй этаж, прошел по узкому коридору и без стука отворил последнюю дверь слева.

— Наконец-то! Явился!

Молодая женщина, сидевшая на кушетке у окна, развернулась к двери и с укором поглядела на вошедшего. Огонь свечи играл на ее смуглой коже и зажег опасные искорки в глубине глаз.

— Это так почтительная и добродетельная жена встречает своего супруга и повелителя⁈ — грозно вопросил Рико, останавливаясь у порога и бросая плащ на стул.

— Так встречают загулявшего муженька, который неизвестно где шлялся весь вечер и вернулся навеселе! — отрезала женщина. — Какое почтение⁈ Радуйся, что не запустила в тебя совком для угля!

Она спрыгнула с кушетки и легким, танцующим шагом направилась навстречу, упрямо задрав подбородок. Несколько мгновений они в упор рассматривали друг друга: он — насупленный, с напряженными скулами и упрямо выпяченной нижней челюстью, она — грациозная, тонкая, с капризно-ироничной улыбкой на загорелом лице. Длинные светло-русые волосы, рассыпавшись по спине, вились пушистыми прядями

Внезапно Рико расхохотался и без церемоний сгреб женщину в объятия, оторвав от пола.

— Привет, солнышко!

В ответ она безжалостно прошлась пальцами по щетине на его голове.

— Привет, Ри!

Последовал долгий поцелуй, который обе стороны не торопились прерывать. Наконец женщина легонько шлепнула Рико по плечу.

— Ну, все, все, поставь меня обратно, Ри! Поставь уже!

Тот послушался и с расслабленной улыбкой усталого человека, наконец-то обретшего приют, упал в кресло. Женщина уселась на подлокотник.

— Скучала? — спросил Рико, окидывая взглядом не слишком просторную комнату

— Конечно, скучала. Настолько скучала, что решила наконец заняться нашими делами, — она небрежно кивнула в сторону кушетки, на которой лежала растрепанная записная книжка, стояла шкатулка с бумагами и валялся карандаш.

— И думается, преуспела.

— По крайней мере, отчетливо поняла, что мы бодро катимся к финансовой яме. Нужно что-то срочно предпринимать. Деньги тают, Ри. Почти все, что мы выручили в Фортьезе, уже разошлось.

— И