из советского штаба, предатель. О причинах он сам услужливо рассказывает перед расстрелом: «У меня всю семью в тридцать седьмом убили». Так «Нюрнберг» фактически восстанавливает сталинистскую концепцию «врагов народа», путая причину со следствием: потому и становились врагами, что их расстреливали, — значит, видимо, расстреляли недостаточно.
Во-вторых, Лебедев и Звягинцев благополучно возвращают табу на тему холокоста. Слово «еврей» в фильме стараются не произносить, о геноциде не упоминается ни разу. Зрителю предъявляют абажуры и перчатки из человеческой кожи, но из кожи каких именно людей они сшиты, стыдливо умалчивают. Зато поведают о плане по уничтожению тридцати миллионов славян и заговоре против Советской России. Финальные титры фильма — перечисление статистики погибших во время Второй мировой народов. Евреев среди них попросту нет. Только «советские граждане».
Венцом военного кино путинского периода и самым на сегодня коммерчески успешным блокбастером о Второй мировой, снятым и выпущенным на экраны России, стал «Т-34» Алексея Сидорова (2018) — результат совместных продюсерских усилий «ТриТэ» Никиты Михалкова, телеканала «Россия 1» и Леонида Блаватника. На экраны картину выпускал фронтмен патриотического проката «Централ Партнершип». В прокате ее посмотрели девять миллионов зрителей — в полтора раза больше, чем «Сталинград» Бондарчука.
Важной причиной в достижении столь высоких цифр был формат выпуска: «Т-34» — первый военный фильм в новейшей истории, вышедший на Новый год, в том числе в формате IMAX. Однако результат не был механическим следствием прокатной стратегии. Напротив, взятый на вооружение режиссером гибридный киноязык и предпринятая им креативная трансформация уже устоявшегося жанра позволили сделать картину о страшном периоде отечественной истории праздничным блокбастером. Если публика недоумевала и жаловалась на «Викинга», мрачный настрой и натурализм которого дисгармонировали с легкомысленным новогодним настроением, то на фильм Сидорова пошла с огромным удовольствием, обеспечив рекордную кассу.
Максим Сухагузов в «Афише» писал:
«Отрабатывая детский рейтинг 12+, „Т-34“ акцентируется не на ужасах войны (даже лагерь смерти выглядит, условно говоря, как строгий вариант пионерлагеря), а на юморе и приключениях, но при этом в конце достает из рукава пацифистскую ромашку, предлагая опустить ружья, взять шинель и пойти домой (на финальных титрах играет Окуджава). В конечном счете неважно, какие настроения индуцирует „Т-34“ — милитаристские или антивоенные, — это не отменяет парадоксального и по сути страшного факта, что в праздничные каникулы флагманской объединяющей картиной и первым российским фильмом наступающего 2019 года станет кино про войну».
Режиссер любимой в народе «Бригады» и крепких, вполне удачных спортивных боевиков серии «Бой с тенью» соединил несколько привычных военных хронотопов. Начинается «Т-34» как военный боевик-блокбастер, впечатляя зрителей с первой же сцены погоней немецкого танка за ускользающей от него советской полевой кухней, за счет маневренности выигрывающей гонку. Потом настраивает на более серьезный и драматичный лад: почти получасовой бой экипажа одинокого Т-34 сразу с несколькими немецкими танками напоминает «28 панфиловцев». Но и это — лишь расширенная завязка к остальному действию.
Мы оказываемся в немецком концлагере Ордруф, куда доставляют уцелевшего командира — лейтенанта Ивушкина, с нечеловеческой стойкостью преодолевающего все испытания и отказывающегося даже называть врагам свое имя. Публика уже готовится к раунду пыточной героики, однако сюжет делает резкий разворот: былой противник Ивушкина — штандартенфюрер Ягер (то есть «охотник») узнает его и предлагает сделку. Ивушкин наберет себе экипаж из заключенных и вместе с ними сядет еще в один Т-34, только что доставленный в лагерь прямиком с поля боя. На нем будут тренироваться немецкие танкисты-курсанты, и это — его шанс на помилование. Советский танкист принимает вызов, но не просто так. Среди трупов членов предыдущего экипажа он находит несколько снарядов, а среди заключенных — своего бывшего мехвода Василенка. Теперь им предстоит бежать из Ордруфа, напоследок в упор расстреляв командный пункт немцев, и добраться до чехословацкой границы. Последние полчаса фильма — кульминация: напряженная погоня, а потом схватка с немецким танком, которым командует тот же демонический Ягер. К этому добавляется такой обязательный элемент развлекательного кино, как любовная интрига — отношения между бравым Ивушкиным и бегущей с ним остарбайтеркой-переводчицей Аней.
Ту же историю побега советских танкистов на захваченной машине из Ордруфа уже рассказывали в советском фильме «Жаворонок» 1965 года, и въедливые блогеры, обнаружив это, немедленно начали пенять Сидорову за осовременивание реалий 1940-х и излишне легкомысленный подход к национальной истории. Напрасно: именно эти качества обеспечили «Т-34» (в отличие от благополучно забытого «Жаворонка») популярность.
Здесь, как и в большинстве новых военных фильмов, на экране не было евреев-жертв, да и вообще обошлось без мученической темы. Никаких зверств и убийств, заключенные концлагеря на вид вполне откормленные, к тому же, кажется, все поголовно русские и белорусы. Но нет и поклонения вождям. Конечно, когда Аня вызывает Ивушкина «к начальнику», недовольный Василенок замечает: «Начальник у нас в Кремле», — однако вместо генералиссимуса и любого другого начальства здесь бравый хлопец Ивушкин. Когда он появляется в самом начале в деревне Нефедово, которую надо защитить от фашиста, изможденный командир приветствует его недвусмысленным восклицанием: «Да я ж тебя как Сталина ждал!» Наконец, возникает намек на новые ценности: в момент важнейшей атаки один из членов экипажа, слегка блаженный с неслучайным именем Серафим, бормочет молитву. Тем не менее из немецкого дома он выносит не чудотворную икону, а копию картины Боттичелли с весьма привлекательной Мадонной.
«Т-34» — прежде всего кино для развлечения широкого зрителя. Не случайно еще до выхода на кинорынках его рекламировали как «„Форсаж“ на танках». Отдав дань военному жанру в первых сценах (многонациональный экипаж первого Т-34 Ивушкина под названием «Беспощадный», в котором гибнут два бойца из четырех), Сидоров переходит к чисто приключенческому кино. Ивушкин и Ягер играют за разные команды, но в остальном они схожи — азартные игроки, готовые поставить на кон даже собственную жизнь. Недаром в момент первого появления снайпер Вольф говорит, что заросший бородой Ягер сам стал похож на русского Ивана; так же выглядит бородатый Ивушкин, когда его доставляют в лагерь. Их даже зовут одинаково, на что радостно указывает сам Ягер: один Коля, другой Клаус. Их поединок на мосту в совершенно уже сказочном финале — не что иное, как дуэль, немец даже бросает Ивушкину перчатку. А прежде чем предсказуемо провалиться вместе с танком в реку, пожимает врагу руку как честному противнику.
Энергию фильму сообщают многие элементы — динамичная камера Михаила Милашина, обилие съемок в рапиде, имитирующих излюбленный со времен «Матрицы» эффект bullet time, нарочито эклектичный саундтрек — от хоровой или органной
