империй», — может показаться, что он имеет в виду не только Америку. Бюрократия и подхалимаж царят в верхах, Гаранжин обещает на встрече с чиновниками «стулья не ломать, Брежнева не ругать» (генсек присутствует только в виде портрета на стене), но время от времени не выдерживает и взрывается. Он требует тренироваться и играть «как американцы», хочет лечить сына в Европе. В общем, не слишком-то советский человек.
Выдуманный функционер Терещенко (Марат Башаров), который хочет лишь выслужиться перед начальством, вызывает отвращение. Немногим лучше и друг Гаранжина — председатель Федерации баскетбола СССР Моисеев (Андрей Смоляков), он боится проиграть на Олимпиаде и не раз предает товарищей. Когда же таможенники унизительно обыскивают баскетболистов после очередной победы (в команде завелся стукач), каждому захочется вслед за главным антисоветчиком фильма — литовцем Модестасом Паулаускасом (Жильвинас Тратас) — назвать СССР «этой страной».
Именно с Паулаускасом связана самая интересная сюжетная арка фильма. Его неприкрытая враждебность по отношению к тренеру и другим игрокам выливается в возмутительные обвинения: «Вы, русские, никогда нас не понимали». В кульминационный момент в Мюнхене он готовится перебежать на Запад. Гаранжин об этом знает, но игрока не предает, даже дает ему свое благословение. Паулаускас вступает в прощальный диалог с Сергеем Беловым. «У меня родина — Литва», — объясняет он. «А у меня родина — мама, папа, село Нащёково, баскетбол и товарищи», — находится тот. И после бегства Паулаускас ломается и требует вернуть его назад, в Олимпийскую деревню. «Я своих не брошу», — четко формулирует он.
Свои здесь — никак не государство, а идеалистическая идея советского мультиэтничного единства, выразительно воплощенная в собранной Гаранжиным команде. Здесь и двое русских с одинаковой почти говорящей фамилией Белов, и простодушный белорус Иван Едешко, и статный казах Жармухамедов, и два подчеркнуто колоритных друга-грузина Михаил Коркия и Зураб Саканделидзе: когда один из них поставит тренеру ультиматум и уедет в самый разгар тренировок на малую родину, на свадьбу сестры, Гаранжин последует за ним со всей командой и скрепит дружбу народов вином. Эта дружба и побеждает американцев с их агрессией и пустыми словами о борьбе «за свободный мир и ценности демократии».
Кульминационную фразу — почти прямую цитату из «Легенды № 17» — здесь доверили нехорошему Терещенко: «Это уже не спорт — это война». Зато нарезку наблюдающих за финальной игрой со всего СССР и мира болельщиков скопировали из «Легенды № 17» почти без изменений, и работает она в структуре фильма точно так же.
В принципе, не очень и понятно, почему обыграть американцев на Олимпиаде в баскетбол — настолько важная задача, что для ее решения нужно чуть ли не отдать богу душу (Александр Белов в самом деле едва не умирает). Но магия кинематографа убеждает нас в необходимости этой победы. Особенно выразительно триумф смотрится на фоне самого знаменитого события той Олимпиады — теракта палестинцев из группировки «Черный сентябрь», захвативших в заложники и убивших израильских атлетов. Это могло прервать ход мюнхенских Игр, однако для героев «Движения вверх» трагедия израильтян — не более чем досадная помеха: где-то застряли Коркия и Саканделидзе, пошедшие в гости к израильскому тренеру передавать чачу от дяди Илико (о судьбе тренера более не упоминается), и теперь есть повод отменить матч и отказаться от игры с американцами без позора. В любом случае фильм не задерживает зрительское внимание на чудовищном происшествии. Для него важна другая война: баскетбольная, с американцами.
Лариса Малюкова в «Новой газете» определяла опорные точки проекта следующим образом:
«Фильм одушевляет советскую романтику с царапинами драконьей системы на спине. Бескорыстие, энтузиазм, коллективизм: „звездочка“, „двор“, „отряд“. Чувство локтя, отмененное эпохой потребления и дикого капитализма. Ностальгируют авторы не столько по СССР, сколько по этой „преданности единственной команде“, „без которой мне не жить“, взаимовыручке „в центре яростной борьбы“ — про это слагали свои песни Пахмутова и Добронравов. По сути, сама команда, в которой играют русские, грузины, литовцы, казахи, украинцы белорусы, и есть тот идеальный СССР, образ дружбы, „человеческого лица“ социализма. И зритель готов вместе с авторами всплакнуть над растаявшими вместе с империей идеалами».
Будет честным вспомнить, что я был очень впечатлен фильмом и отзывался о нем в тонах почти восторженных. Выдержка из статьи в «Медузе»:
«Чувство родства оказывается превыше государственных интересов и политических распрей. Герои „Движения вверх“ выходят на поле сражаться не за престиж империи, а за свое личное достоинство. Для человека угнетенного нет высшей свободы, чем преодоление обстоятельств; для человека отчужденного нет высшей ценности, чем братство. В „Движении вверх“ нет другого отечества, кроме друга-дурака, который иногда так бесит, что невмоготу; кроме больного ребенка, которого, может, и вылечить-то не удастся; кроме жениха, у которого саркома сердца, и жить ему после свадьбы останется всего ничего. И нет другого счастья, кроме крошечных, хоть и растянутых в экранном времени, трех секунд — однако же, вошедших в историю».
«Движение вверх» эффективно и убедительно проводит линию между советскими спортивными триумфами и нынешними. На финальных титрах звучит главный олимпийский хит Пахмутовой — Добронравова в исполнении Муслима Магомаева «Герои спорта», которые сопровождает нарезка побед отечественных спортсменов — сначала из далекого прошлого, а затем из недавнего и, наконец, из последних лет, включая сочинскую Олимпиаду.
Магическое воздействие цифры три отразилось не только в истории о трех секундах, но и придуманных сценаристами трех рублях, поставленных больным сыном Гаранжина на его победу. Оно символически отразилось в рекордных трех миллиардах рублей, которые «Движение вверх» собрало в прокате, став победителем на несколько лет вперед. Его посмотрело 12 миллионов человек — в три раза больше, чем «Легенду № 17».
Еще одним поводом для гордости за СССР, кроме спорта, был космос. Обращение к этой теме новейшего российского кинематографа было вопросом времени. В том же 2017 году, когда экранные рекорды ставило «Движение вверх», вышли два фильма-близнеца, произведенные разными студиями и авторами, но объединенные одной структурой, жанром и темой: «Время первых» Дмитрия Киселева и «Салют-7» Клима Шипенко. Оба посвящены советскому космосу, каждый рассказывает историю подвига, осуществленного героической командой из двух космонавтов вопреки неповоротливости бюрократического механизма и неполадкам с техникой.
Забавно думать о том, что отправная точка сюжета обеих картин — желание победить в космическом состязании с американцами. Обе сняты как российский «ответ» голливудской «Гравитации» Альфонсо Куарона и нескольким другим важным научно-фантастическим картинам последних лет, включая «Марсианина» Ридли Скотта и «Интерстеллар» Кристофера Нолана. Но есть принципиальное отличие между западными фильмами и российскими.
