Процитирую свою статью, опубликованную в «Медузе».

«Разумеется, перед нами сериал не о прошлом, а о настоящем и будущем. Россия стала пространством пацанов, слово которых — единственный существующий (и применяющийся ситуативно, к кому как) закон. <…> „Слово пацана“ — эпос о беззаконном пространстве, в котором у кого сила, у того и правда. Только так. Его логика: если хочешь выжить, будь с пацанами. Но сделай ставку на правильных, которые победят. Эту аналогию приводить очень неприятно, но именно эту стратегию выбрали создатели сериала, сделав ставку на НМГ и ИРИ, играющих в российском кинематографе 2023 года роль самых сильных и правильных пацанов».

В конце февраля 2024-го независимые журналисты получили доступ к тексту презентации, где чиновники администрации президента РФ перечисляли фильмы и сериалы, предназначенные для продвижения грядущих выборов главы государства. В список попали и «Холоп-2», и «Бременские музыканты», и «По щучьему велению», и, разумеется, «Слово пацана». Создатели картин или отказались от комментариев, или заявили, что ничего не знали о подобном аспекте собственной деятельности. Несколько дней спустя в Сети завирусился созданный анонимными авторами предвыборный ролик в поддержку Путина, смонтированный из кадров «Слова пацана». Звучавшая в сериале песня группы «Аигел» — кстати, попавшей в неформальный черный список — была перепета, появилась в них и следующая строка: «Нам пиндосы не указ, это зло против нас».

А медиаменеджер и продюсер многих успешных сериалов Игорь Мишин написал в фейсбуке, что кажется, будто в постсоветской России по-настоящему было всего три сериала: «Бригада», «Ликвидация» и вот теперь «Слово пацана».

Это не кажется преувеличением. То ли с ужасом, то ли с облегчением страна констатировала: все политические и экономические изменения последних тридцати лет были миражом, который развеялся почти моментально. Лишь «слово пацана» вечно и незыблемо. Правит оно — в законе и вне закона. Начав с «Ментов» и «Бригады», постсоветская Россия пришла к их же новому воплощению, вернулась в ту точку, с которой все начиналось, — концу 1980-х, ощущению финала времени и государства.

Работа над этой книгой была экспериментом — увлекательным и часто болезненным. Я пытался быть честным, говоря о фильмах, которые в прошлые годы вызывали у меня гамму чувств от искреннего восторга до глубокого отвращения. А еще пробовал писать так, чтобы книга была понятна и тем, кто ни разу в жизни не видел российского коммерческого кино (полагаю, они не раз удивятся, порой и не поверят прочитанному), а еще тем, кто жил внутри этой культурной среды долгие годы и хорошо ее знает, как я сам. В этом смысле оказался полезен опыт эмиграции, позволяющий взглянуть снаружи на то, что ты так долго мог видеть и анализировать исключительно изнутри.

Знаю, что этот труд разочаровывающе неполон. Отдельные жанры, авторы и даже фильмы заслуживают собственных детальных исследований, тут же предложен в лучшем случае поверхностный обзор. Предвижу множество недоуменных вопросов: «А как же?..» и «Разве можно было обойтись без?..». Само решение почти исключить из области внимания сериалы — спорное, я это признаю, хоть и имею две причины, субъективную (недостаточное знакомство с этой областью) и объективную (невозможность доверять рейтингам и цифрам в том, что касается российского телевидения).

Впрочем, и в перечне заметных полнометражных фильмов есть лакуны. Не подверглись разбору «12» Никиты Михалкова, дилогия «Духless», трилогия «Лед». С удивлением я осознал, что эти предельно непохожие фильмы объединяет попытка сценаристов и режиссеров говорить со зрителем о современности — редкие для России случаи. Но включить в один из исследуемых мной тематических и жанровых алгоритмов эти картины не вышло, и я решил обойтись без них. За время работы над книгой успели выйти новые — наверняка интересные для анализа — картины. Весьма успешны в прокате «Летучий корабль» Ильи Учителя (опять по советскому мультфильму, вновь с классическими песнями) и «Сто лет тому вперед» Александра Андрющенко, основанный на прозе фантаста Кира Булычева и культовом позднесоветском детском сериале «Гостья из будущего». Неожиданно для многих хитом стала первая отечественная экранизация «Евгения Онегина» Пушкина, которую, всем на удивление, осуществил Сарик Андреасян…

За бурлящим и растущим российским прокатом не поспеть, и с этим пришлось смириться. В конце концов, меня больше всего интересуют не отдельные, сколь угодно интересные случаи — а тенденции и закономерности. Не авторы, а зрители, чью картину мира я пытаюсь понять и описать.

По этой же причине здесь не описаны самые одиозные фильмы, которые представляют собой прямолинейную пропаганду. Посмеяться над людьми, заработавшими деньги на подобном материале, может любой, но в контексте моего исследования это лишено смысла. Ни героизирующие ФСБ «Код апокалипсиса» (2007) Вадима Шмелева или «Мужской сезон. Бархатная революция» (2005) Олега Степченко, ни воспевающий войну с Грузией «Август. Восьмого» (2012) Джаника Файзиева, ни дубовый «Крым» (2017) Алексея Пиманова или игриво-оптимистический «Крымский мост. Сделано с любовью!» (2018) Тиграна Кеосаяна не снискали любви публики. Да что там — вовсе не вызвали у нее интереса. Значит, и их влияние ничтожно. Было бы поучительно разобрать «Свидетеля» Давида Дадунашвили — первую заявку на «блокбастер об СВО», в котором бельгийский музыкант изобличает убийства в Буче как фейк (излюбленная тема российской пропаганды), — но в прокате он не смог собрать и пятидесяти тысяч зрителей, смехотворно ничтожное число. Причем даже их хватило, чтобы выставить фильму оскорбительно низкие оценки. Для едкой статьи идеальный материал, для аналитического исследования — бесполезный.

Что будет дальше, неизвестно. Часто нам кажется, что мы смотрим финальные титры, но после них нас ждет сцена-сюрприз, из которой выясняется: продолжение следует

От издателей

«Плохие русские. Кино от „Брата“ до „Слова пацана“» — очень важная книга для нашего издательства. Во-первых, ее написал постоянный (и любимый) автор «Медузы» кинокритик Антон Долин. Во-вторых, эта книга не похожа на все, что Долин делал до этого: это не рецензии