Наша берлинская литература хромает. Лукаш написал «исторический», с потугой на «легкость», роман, в котором ни история, ни легкость и не ночевали[712]. Жак Нуар – милый человек в жизни, но скучнейший пошляк в стихах – обличает нравы берлинцев, которых он знает по беженским жалобам на хозяек и на буттерброды[713]. Сергей Горный все тот же нестерпимо-однообразный популяризатор частных воспоминаний[714]. В. Сирин пишет все те же очень правильные стихи.

Отчего у вас в газете нет «Литературных заметок» (в первом, кажется, или втором номере были оные – и очень удачные, вашего пера) и отчего нет мелких рассказов? Вообще говоря, она мне очень по вкусу.

Напишите ко мне, коли будет досуг, дорогой друг, и поклонитесь Оксфорду[715], ежели и впрямь туда поедете.

Жму крепко вашу руку,

привет Юлии Юлиевне и Арк[адию] Альфр[едовичу][716].

В. Набоков

4

С Новым Годом.

3-I-26

31II, Motz strasse

b/von Lepel

Дорогой друг, Глеб Петрович,

вот в чем дело: мне, как говорится, до зарезу нужен священник Мальцев (живущий в Париже), вернее не он сам, а его книжка: переводы духовных песен на английский язык[717]. Нужно мне это для переводов песен «Хора Донских Казаков»[718], которые я должен сдать (не казаков, а переводы) не позже 14-го (четырнадцатого) января. Мне и подумалось, что вы, может быть, знаете адрес Мальцева (а главное – где найти его книжку – вот в чем штука!), что может быть у вас в редакции что-нибудь знают, что, если знаете, вы не откажите мне сообщить или даже прислать эту книжку (или попросите М. ее прислать), а деньги я вышлю сразу же. Дорогой Глеб Петрович, мы, поэты, любим откладывать в очень долгий ящик все что только влезет в него; но в данном случае я прошу вас мне ответить, как можно скорее, пожалуйста… Ведь 14-го (четырнадцатого) я должен сдать работу.

Видели вы газету Лукаша[719]? Что вы о ней думаете? Я написал роман[720]. Что вы пишете? Все собираюсь послать вам стихи, – да стих нейдет, очень мало сочиняю. Потеплее поклонитесь от меня мягкому, прелестному Ал. Ал. Яблоновскому[721], если вы его видаете.

Не знаю, как в точности называется книга Мальцева; вероятно: Russian Church Songs. Я только что вернулся с Riesengebirge, где летал на лыжах[722].

Целую руки Юлии Юлиевне, жму вашу, жму и жду.

Ваш В. Набоков

5

20-II-26

31II, Motz str.

b/von Lepel

Дорогой мой Глеб Петрович,

во-первых – горячее хоть и запоздалое спасибо за сообщение о Мальцеве. Книги его оказались в Тегельской библиотеке, – правда только немецкие[723].

Во-вторых:

в издательстве «Слово-Logos»[724] выходит мой роман «Машенька». Я уже получил первую порцию гранок для корректуры и предполагаю, что недели через две книжка появится на свет Божий. По договору я имею право напечатать до ее появленья один кусок (один фельетон) в газете или журнале. Мне было бы очень лестно если [бы] таковой кусок появился в «Возрождении». Поэтому посылаю вам отрывок из начала «Машеньки» – я отметил откуда и докудова, но конечно вы в праве и сократить. Мне хотелось бы чтобы вышел один большой фельетон, но если в одном номере газеты посылаемая часть не поместится, – возьмите кусок поменьше (два фельетона мне не разрешены) но конечно костите только с краев, внутри все должно остаться целым, – впрочем это понятно, – я устал и пишу ерунду. Повторяю, – мне было бы очень и очень приятно если-бы вы поместили[725]. Сообщите-же мне поскорее, пожалуйста, как решите и если решите в пользу напечатанья пришлите мне номерок. Я «Возрожденье» покупаю не каждый день и могу пропустить.

Лукаш так в Риге разкудесился, что просто диву даюсь. Его газетка и газетка «Сегодня» вцепились друг дружке в горло, – не газеты, а сплошной хрип[726]. Клочья шерсти так и летят. Прямо умора. Мне будет немного стыдно с ним встретиться. Газета все-таки не должна быть кистенем, а то срам. Хорошее названье для газеты – «кистень».

Я много пишу – но только прозу. Живу тихо, мирно, преподаю английский язык, французскй [sic] а также гимнастику и бокс. Чем не эмигрант времен французской революции? Мне, кстати, очень нравится «Чортов Мост» Алданова. Если видаете его, передайте ему мой привет и восхищенье[727].

Ну вот, дорогой Глеб Петрович. Мой герой ваша теска [sic][728], – так что выйдет как-то неудобно, если не напечатаете. Крепко жму вашу руку. Если помещать так сейчас. А то скоро книжка выйдет. Будьте здоровы, пишите.

Ваш В. Набоков

6

[Без даты – 1926]

Дорогой мой Глеб Петрович,

сердечно благодарю вас за помещенье отрывка, за письмо, за милую присылку двух номеров[729]. И очень хорошо напечатали.

Вы правы – отрывок незаконченный, но это был наиболее годный для отдельного напечатанья кусок. Как только книжка выйдет пришлю вам экземпляр.

Татаринова отнюдь на вас не обижена, – я ее спросил – она говорит, что – отнюдь. На вас-же можно обидеться за одну вещь: за то, что стихов не пишете. «И забыть Фому Аквината в переплете из кожи свиной». «Что весь мир – Галилейская Канна [sic] где творится воля Христа»[730]. Что-же вы в самом деле больше не опускаете бадью в ваш поэтический колодец?

Как здоровье милой Юлии Юльевной [sic]? Передайте ей мой сердечнейший привет. Всего вам лучшего, дорогой.

В. Набоков

7

19-II-27

12, Passauerstr.

b/von Dallwitz

Berlin

Дорогой мой Глеб Петрович,

большое вам спасибо за милое письмо, за прекрасные стихи. Да, я перед вами очень виноват. Но дело в том, что те немногочисленные экземпляры «Машеньки», которые мне выдало издательство были растасканы берлинскими знакомыми в одно мгновенье, – так что у меня самого не осталось образчика. Рецензия ваша меня глубоко тронула, – я считаю ее самой умной и тонкой из всех появившихся статьях [статей] о «Машеньке»[731]. Но эта книжечка уже для меня les neiges d’antan[732], – дай Бог напишу что-нибудь получше.

Ваше приглашение сотрудничать в «Русской Мысли»[733] я, конечно, принимаю с радостью. К сожаленью