Задаваясь вопросом о причинах существования подобного контраста между левым и правым, Герц пришел к выводу, что они основаны на попытке связать тело человека с миром природы и религией. Асимметрия между правой и левой рукой отражает фундаментальную полярность духовного мира, то есть противопоставление божественного и мирского, что, в свою очередь, иллюстрирует двойственную природу человека. «Это связано с тем, что человек — существо двойственное, живущее в дихотомии природное/мирское и социальное/священное» ([1909] 2008: 112). Согласно Герцу, тело больше не воспринимается как простая биологическая данность, а несет на себе отпечаток культуры. Противостояние правого и левого, кажущееся естественным, на самом деле представляет собой социальный факт. Фиона Боуи (2006) утверждает, что именно способность человека использовать тело как символ, размышлять и придавать миру смыслы делает рукость столь актуальной темой. Как следствие, искусственные культурные правила подаются как естественные. Символическая значимость, связанная с полярностью правого и левого, снижается в западных сообществах, но это не значит, что категории, ассоциирующиеся с лево- и праворукостью, непременно исчезают. Напротив, они могут получить новые значения, которые будут свидетельствовать о секуляризации или уменьшении дифференциации по половому признаку.

Задание

Что рукость говорит нам о силе культуры как инструмента контроля над нашими телами?

Подытожьте то, как «левое» и «правое» характеризуют в разных сообществах.

Подумайте о собственном опыте преимущественного пользования одной рукой. Хвалили ли вас за использование правой руки?

Подумайте о других людях, которых вы знаете. Дает ли леворукость преимущества, скажем, в спорте?

Попробуйте написать в рабочей тетради свои имя, дату рождения и изучаемые курсы другой рукой, то есть не той, которую вы обычно используете. Можете ли вы прочитать то, что написали? Сколько это заняло у вас времени по сравнению с написанием той же информации привычной рукой? Как вы считаете, могли бы вы улучшить этот навык, если бы больше практиковались?

Что это говорит нам о рукости?

Навыки тела

Марсель Мосс описывает «телесные техники» как способы, посредством которых тело подвергается тренировке в любой культуре. «В любом обществе каждый знает и должен узнать и выучить, что нужно делать в разных состояниях» (2007 [1934]: 66). Любой биологический и физиологический навык, на который способно тело человека — к примеру, способность есть, мыться, сидеть, плавать, бегать, лазать вверх, ухаживать за детьми и прочее — должен быть выучен. Мосс приводит много примеров техник тела, меняющихся в зависимости от культуры, в том числе следующие наблюдения:

• полинезийцы не плавают так, как британцы;

• французская армия не марширует так, как немецкая;

• девочки, воспитанные в монастырях, обычно ходят со сжатыми кулачками, в отличие от других девочек.

Подобные навыки могут меняться в течение жизни человека. Мосс использовал концепцию габитуса (habitus — привычка или обычай, приобретенный навык), чтобы описывать выученные телом приемы. Всем людям нужно есть, чтобы выжить, но то, как они едят — вилкой, палочками или руками — это культурный конструкт. Мосс масштабно подходит к исследованию общества, включая в него физиологический опыт, и подчеркивает два важных момента. Он приводит аргументы, что тело — это символический конструкт, и то, как оно используется, представляет собой в равной степени результат культуры и природы. Следовательно, тело нужно изучать в контексте более широких символических систем, причем его использование и репрезентация отражают конкретные общества с их привычками и обычаями. Людей учат по-разному использовать тело в процессе социализации. Согласно Моссу, тело — это первый и естественный инструмент человека.

Грегори Бейтсон изучал народ, обитающий в балийской деревне Баджонг Геде (Bateson and Mead 1962 [1942]). Он рассказывает, что телесные позы у детей там являются социальным конструктом. Балийцы учат своих детей правильно пользоваться телом с самого рождения. К примеру, они не разрешают детям ползать, отделяя их таким образом от животных, передвигающихся на четырех лапах. Иными словами, дети растут «вертикально», что представляет собой исключительно продукт культуры, а не природы.

В каждой культуре младшее поколение учат тому, как использовать тело. Здесь дети принимают участие в школьном спортивном соревновании в Сараваке на острове Борнео, Малайзия. (© Liana Chua)

ГАБИТУС

Пьер Бурдьё (1977) раскрывает концепцию габитуса, объясняя его зависимость от истории и человеческой памяти. К примеру, определенное поведение или убеждение становится частью структуры общества, когда люди уже не могут вспомнить первоначальное предназначение этого поведения или убеждения, следовательно, эта практика «врождается» в представителей этой культуры. Согласно Бурдьё, тело — это самое точное отражение классового вкуса, ведь, например, прическа, одежда, диета и даже походка человека способны продемонстрировать его социальный статус в структуре общества. Бурдьё связывает внешность с современной культурой потребления, утверждая, что тело несет отпечаток социального класса, основанный на габитусе (внутренней системе руководящих принципов для социальных действий, вкусов и социального положения). Тело — это ресурс, который может быть превращен в экономический, культурный и социальный капитал. Бурдьё проводил полевую работу в Алжире и исследовал культуру кабильского народа. Их основной габитус основан на чести, подкрепляющей базовые схемы их мыслей и действий. Такой подход дает кабилам модель поведения даже в новых ситуациях. Образ жизни, ценности и ожидания кабильского народа, полученные в ходе повседневных занятий и ситуаций, отражаются в свойственном им языке тела. Бурдьё предполагает, что габитус может меняться в процессе жизни индивида.

«СОЦИАЛЬНАЯ ОБОЛОЧКА»

Теренс Тёрнер (1995) проводил антропологическое исследование народа каяпо, живущего на пастбищах Мату-Гросу на юге Амазонии. Каяпо живут в разрозненных деревнях по 700 человек. Тёрнер утверждает, что одежда и украшения тела — это способ заявить о своей личной и социальной идентичности посредством культуры. С помощью пластины для губы, котек[8], крупных дырок, проколотых в мочках ушей, из которых свисают небольшие нити бус, нанесения красной и черной краски на тело, выщипанных бровей, ресниц и волос на лице, а также головы, побритой до макушки, с длинными прядями, свисающими по бокам и сзади, мужской представитель каяпо демонстрирует важные для племени культурные значения.

Тёрнер показывает, что для каяпо тело — это «социальная оболочка». Представление Тёрнера о теле как о социальной оболочке связано с идеей о том, что тело — это в каком-то смысле микрокосм общества. Он утверждает, что украшение, покрытие