чиновников ранга цзиньши, и сегодня имеют более высокий уровень общего образования.[418] Вторая критика системы экзаменов заключается в том, что она направляла людей с высокими способностями в бюрократическую деятельность, где они занимались бы не инновациями, а чем-то другим. Это второе утверждение также проблематично; в главе 8 мы увидим, что важнейшие технические инновации при династии Сун появились благодаря бюрократам.
В Китае также произошла коммерческая революция
Китае при династии Сун (960–1279 гг.) произошла торговая революция, не менее значительная, чем та, о которой мы говорили в Европе, и одним из ее последствий стало то, что она позволила династии Сун взимать доходы такого уровня, который не наблюдался в Европе вплоть до XIX века.[419] В Европе мы видели, что в результате торговой революции Средних веков доходы княжеских правителей составляли порядка 1 процента от ВВП. Доходы императоров династии Сун были в десять раз выше. Как же это произошло?
По мере роста городов в Европе во время того, что принято называть торговой революцией Средневековья, князья стремились использовать их в качестве источников дохода. Не имея бюрократического аппарата, с помощью которого они могли бы это сделать, они собирали доходы, торгуясь с городами, либо индивидуально, либо коллективно, в составе собраний. В этом случае города взимали свои собственные налоги.
Китае бюрократическое государство уже существовало до появления коммерции. В начале правления династии императорская администрация создала более двух тысяч новых центров сбора налогов, чтобы напрямую взимать налог с продаж в размере 3% и транспортный налог в размере 2% с коммерческой деятельности в рыночных городах.[420] Это не было похоже ни на одно развитие Европы в то время или фактически на протяжении веков. В дополнение к существующим источникам прямого налогообложения эти новые косвенные налоги на торговлю позволили Сонгу извлекать 10% ВВП в виде налогов, а иногда и больше. Это был больший доход, чем при предыдущей династии, Тан, но следует также подчеркнуть, что предыдущие китайские династии также имели высокие показатели извлечения из прямых налогов на производство.[421]
Другой яркой особенностью государства Сун было количество высокопоставленных чиновников. В 1041 году н. э. в государстве Сун насчитывалось около 10 000 «столичных и придворных чиновников». Это обозначение относится к высшим чинам сунского чиновничества. Оно не включает чиновников низшего уровня, таких как клерки, а также военных любого рода.[422] Нам не хватает более полного реестра чиновников Сун, подобного тому, что мы имеем для Хань, который бы включал в себя количество чиновников низшего уровня. К концу правления династии число столичных и придворных чиновников выросло до 17 000.[423] Чтобы понять, насколько важным было это число, необходимо скорректировать его с учетом численности населения Китая по отношению к населению той или иной западноевропейской страны, с которой мы решили его сравнить. Если мы начнем с цифры в 10 000 чиновников в начале правления династии Сун, мы можем сравнить ее с предполагаемым населением в 40 миллионов человек.[424] Таким образом, на каждые четыре тысячи человек приходится один высокопоставленный чиновник. Первое сравнение можно провести с Каролингской империей. Мы не можем с уверенностью знать ни количество missi dominici, ни общую численность населения. Но даже в этом случае очевидно, что каролингская протобюрократия была гораздо тоньше китайской. Если использовать цифру в 100 missi dominici в каждый момент времени — а это кажется верхней границей, — то на каждые сто тысяч человек мог приходиться только один высокопоставленный чиновник.[425]
Мы также можем сравнить китайскую бюрократию с более поздними режимами Эдуарда I в Англии и Филиппа Красивого во Франции. Здесь разница между Китаем и Европой не такая ошеломляющая, как в эпоху Каролингов, но все равно очень большая. Население Англии в 1300 году составляло около 4 миллионов человек, то есть примерно одну десятую часть населения Китая, а население Франции составляло 16 миллионов человек, то есть чуть меньше половины населения Китая. Чтобы иметь такую же плотность чиновников, в Англии должно было быть 1000 высокопоставленных чиновников, эквивалентных категории «столица и двор». На самом деле их число было значительно меньше. В конце XV века в английском казначействе в Вестминстере насчитывалось всего сорок чиновников, и хотя это не было общей суммой высшего английского чиновничества, это хороший показатель того, насколько тонким было английское государство в действительности. Во Франции ситуация была похожей: «Во времена Филиппа Красивого финансовый аппарат монархии находился в руках, возможно, двадцати или около того человек».[426]
Размышляя о могуществе государства Сун, мы должны также признать, что императоры Сун не были «восточными деспотами», какими их представляло себе предыдущее поколение западных писателей. Император действительно был верховной властью в государстве, и он сохранял за собой право по своему усмотрению заменять всех чиновников. Именно поэтому династия Сун отличается от ранней демократии, где правители управляют совместно с членами общества. Но как только мы это говорим, необходимо также подчеркнуть, что власть императоров не была полностью беспрепятственной. Высшее чиновничество Сун действовало на основе сильного принципа консенсуса, дополненного особыми бюрократическими процедурами. Существовала также идея «гармонии» (tiao ho) в принятии решений, которая была двусторонней: решения не принимались без консенсуса, но как только консенсус возникал, все его поддерживали.[427]
Монгольские завоеватели отказались от традиций собирательства
Хотя династия Сун была временем процветания и экономического динамизма, ее правители в конце концов уступили монгольским захватчикам во главе с Кублай-ханом, внуком Чингиза. Хубилай объявил о создании новой династии, Юань, в 1271 году н. э., и династия вступила в силу в 1279 году. Монгольское завоевание — еще один пример явления, которое мы уже наблюдали: наследование бюрократии может сдвинуть общество в сторону автократии.
Я не собираюсь утверждать, что Чингисхан был великим демократом; я хочу сказать, что, как и многие кочевые народы, монгольские вожди были вынуждены управлять на основе согласия. Их общество делало невозможным любой другой способ ведения дел — те, кто не был доволен монгольским вождем, могли уйти и переехать в другое место.[428] В то же время, если кочевники не могли просто выжить, воруя мобильные богатства друг у друга, им нужно было найти способ извлечь богатство из более оседлых обществ, и некоторые утверждают, что для этого требовалась центральная политическая организация.[429]
В монгольском обществе не существовало строгого правила наследования для лидеров; вместо этого считалось, что должность должен получить лучший наследник. Собрание, на котором принималось это решение, называлось курултаем, и это слово и сегодня означает «собрание» в турецком языке.
