Мешает. Не мешает.

Ком в горле растёт и не исчезает, когда я сглатываю.

Почему ты ушла без меня? Почему не пришла ко мне первой? Почему не связалась за все эти годы? Почему не попрощалась?

На этот раз я молчу. Не чувствую последний шов, не замечаю, как он затягивает узел. Прикосновение спиртовой салфетки кажется далёким, а его прощальные слова и звук шагов почти не доходят до сознания.

Когда дверь закрывается за ним, я просто сижу — на потрёпанном стуле, в пустой развалюхе, которую скоро потеряю, — и принимаю то, кем стала. Кем была всегда. Я сбежала из дома и спряталась от мира, когда стало тяжело. И продолжала бежать и гнить с тех пор, как моя жизнь рухнула.

Я знаю ответ на вопросы, которые он так и не задал.

Я трусливая дрянь.

Глава 3

Матис

Ранее в тот же день

Прошло 3728 дней с тех пор, как Залак ушла.

И вот она здесь. В моем городе. Прямо передо мной.

Залак Бхатия. Моя маленькая Lieverd. Девушка, в которую я влюбился еще до того, как услышал ее голос. Девушка, которую я потерял, не успев попрощаться. Ни последнего поцелуя. Ни последнего прикосновения. Только тишина.

А теперь я наблюдаю, как ее избивают до полусмерти.

Золотисто-коричневая кожа в крови и синяках, черные волосы разлетаются в стороны с каждым движением. Я вздрагиваю, когда кулак громилы обрушивается на ее челюсть. Тяжело смотреть, но я остаюсь, сдерживая гримасу при каждом ударе.

Это не первый раз, когда я вижу ее в бою, и вряд ли последний. Но если от меня что-то зависит, она больше не будет драться — пока ее нога не заживет и никто не сможет разглядеть ее слабость.

— Хорошая форма, но слабая работа ног, — оценивает Сергей рядом со мной.

Я киваю. Я бы не стал нанимать ее, если бы мой правый человек и глава безопасности считал, что этим подвергну ее опасности. Ее показатели с винтовкой говорят сами за себя. Ему нужно решить, смогу ли я спать спокойно или буду переживать, что она не сможет постоять за себя вне ринга.

— Она уже лучше большинства наших людей.

Ни за миллион лет я не думал, что моя Залак сможет победить моих же солдат в кулачном бою. Но вот она — устраивает ад человеку вдвое крупнее себя. Мне просто нужно убедить ее, что ей не нужно выживать, проводя ночи в подпольных боях.

Сергей изучает ее, прислонившись к стене, которая испачкала бы мое пальто — чего мне совсем не хочется.

— Быстрая. Неплохой хук. Восстанавливается средне. Думаю, ей понадобится минимум тренировок, как только починит ногу.

Похоже на одобрение.

Залак нуждается в лечении, но она не получит его, даже если упадет куча денег и кто-то скажет, что оно необходимо.

Я пытался ее найти, но она переезжала из города в город, никогда не задерживаясь надолго и всегда платя наличными. Я думал, она от кого-то бежит. Оказалось, она просто бежит от себя.

Как ни ужасно это признавать, я предпочел бы, чтобы она служила в армии. По крайней мере, тогда я мог проверять, где она находится, на какие задания ее отправляют, и судить о ее состоянии по отчетам. Последние два года признаки жизни были редки. Видео с ее боями — единственное доказательство, что она еще жива. Хотя и в этом я не был уверен.

Глаза Залак все те же темно-карие, но теперь они пусты. И это убивает меня — она стала призраком. Я помню ее фото до атаки на ее команду. Раньше она была мускулистой и излучала силу. Теперь — кожа да кости.

Это должно измениться.

Как только я узнал, что она вернулась, ничто не удержало бы меня. Я слишком долго продумывал, как заманить ее и сделать так, чтобы она не возненавидела меня за помощь. Она была моей, и пришло время вернуть ее — потому что я всегда был ее. С самого первого дня.

Все, что потребовалось — смерть моего телохранителя, и идея сама упала мне в руки.

Залак упряма и неуступчива. Она ненавидела, когда ее опекали, и я могу только представить, как чуждо для нее — чтобы о ней заботились. Меня убивает мысль, как долго она была одна. Страдала в тишине, потому что думала — никто не услышит. Я был бы рядом, даже если бы пришлось ползти.

Я тоже пережил потерю родителей, но разница в том, что у меня были люди, которые помогли мне пройти через это. Если бы не Сергей, который поддерживал работу и направлял меня, вряд ли я бы справился.

У меня была цель и поддержка. Я хочу этого и для нее. Она заслуживала весь мир, когда думала, что родители отняли его у нее. И заслужила его, когда потеряла тех, кого любила.

— Черт возьми, — бормочу я, отворачиваясь, когда Эйч-Брон сбивает ее с ног.

Я слежу за почти безжизненной фигурой Залак, пока толпа беснуется. Чудовище на ногах ревет, подняв руки в победе. Закатываю глаза. Победители всегда такие нелепые. Когда Залак побеждала, она просто разминала шею и уходила с ринга, будто это обычный четверг.

Только сейчас она едва может подняться. Ее больная нога дрожит под весом, пока она ковыляет. Моя кровь закипает от насмешек и похабных взглядов в ее сторону. Мне хочется подбежать и помочь, но я знаю — это худшее, что я могу сделать.

Мы задерживаемся, пока толпа готовится к новому кровопролитию. Кто-то передает Сергею пачку денег, и я бросаю на него взгляд.

Он пожимает плечами, пряча выигрыш во внутренний карман.

— Ставки были не в ее пользу.

Я фыркаю, качая головой, и направляюсь к выходу. Я поставил десять тысяч на ее победу.

— Пора вести мою девушку домой.

Глава 4

Залак

Четыре года назад

— Пообещай мне кое-что, — шепчу я достаточно громко, чтобы Ти-Джей — Тито Хименес — услышал, но не выдал нашу позицию.

Пустынный зной прожигает кожу, а песок подо мной угрожает превратить нас обоих в стейки. Что бы я отдала за ледяную ванну прямо сейчас. И нормальную еду. И хорошую кровать.

Бетонное здание смотрит на меня пустыми окнами, словно насмехаясь. Отсутствие тепловых сигнатур — как пинок под дых после всех часов, проведенных здесь.

— Не переживай. Если тебя