Авина Сент-Грейвс
Скорпион
Тропы
• Угрюмая героиня/Жизнерадостный герой.
• Она его телохранитель.
• Характер героев: Чёрная кошка × Золотистый ретривер.
• Главная героиня — бывший военный.
• Он её босс.
• Тайное общество.
• Организованная преступность.
• Тронешь его/её — умрёшь.
• Вынужденная близость.
• Травматичное прошлое.
• Главная героиня — индианка/Главный герой — голландец.
Примечание автора
В школе я завалила физику, кое-как сдала математику, но зато преуспела в исследованиях. Эта книга — результат того самого «да похуй».
Информация о снайперах в этой книге взята из военной пропаганды, противоречивых государственных данных, «Миссии невыполнимой», одного знакомого типа и кучи чуваков на Reddit, которые любят спорить ради спора.
Смело цитируйте факты из этой книги на вечеринках. Единственные, кто сможет вас опровергнуть, либо нарушат государственную тайну, либо просто слишком много времени проводят в даркнете.
Важное уточнение: этот роман — часть взаимосвязанной серии, в центре которой событие, известное как «Расплата». Так что некоторые персонажи и сцены могут появляться и в других книгах цикла.
Если вы ищете книгу с глубокими персонажами, продуманным миром и сложным сюжетом — это не оно. Чтобы было понятно: по объёму это что-то между повестью и полноценным романом. «Скорпион» слишком длинный для повести, но едва дотягивает до романа.
От автора
P.S. Если вы не тот человек, с которым мы делим дом, кровать и нескольких животных, дальше можно не читать.
Моему партнёру: я чуть не убила персонажа, созданного по твоему образу. Рада сообщить, что ты пережил ещё одну книгу.
Но не воспринимай это как приглашение испытывать моё терпение. Я могу взять и отредактировать книгу. Тебе не стоит сомневаться в уровне моей злопамятности.
Триггеры
Секс, сомнительное использование огнестрельного оружия (да, будет сцена с этим самым), игра с ножом (непроникающая), крайне неправильное обращение с оружием, употребление алкоголя, смерть друзей и семьи, а также множества других людей, травма, ПТСР, ненормативная лексика, проблемы с психическим здоровьем, попытка суицида (на странице), самоповреждение, использование острых предметов, насилие со стороны родителей, финансовое насилие и манипуляции, графическое насилие, детская травма, кровь, жестокость и убийства.
Для тех, кто хочет пропустить особо пикантные сцены,
или для тех, кто хочет сразу перейти к ним.
Как вам будет угодно.
Здесь свободная зона от судей...
♡ Глава 9.
♡ Глава 11.
Девушкам, которые видят в оружии потенциальные секс-игрушки — зачем останавливаться на достигнутом?
Самое время заняться сексом с помощью винтовки.
Пролог
Залак
Каждый раз, когда я начинаю чувствовать себя счастливой, мне звонит мама.
Пока что звонка не было, но я знаю — он неизбежен. Моя свобода никогда не ощущается по-настоящему свободной, потому что она въелась в мой мозг, как опухоль.
Голос Матиса трещит в наушниках, пока он орет песню нашей любимой группы, барабаня по циклическому управлению. Несмотря на весь его энтузиазм, он всё же умудряется держать ноги на педалях, но от этого не становится менее страшно — кажется, мы вот-вот рухнем с неба.
Смерть в вертолёте — не самый желанный пункт в моём списке.
Сжимая телефон, я бросаю взгляд на приборную панель, проверяя, не сбились ли настройки после его концерта. Его отец бы точно не остался в стороне, узнай он, как Матис ведёт себя во время полётов. Наверное, поэтому папа Матиса научил летать и меня.
Внизу особняки, которые вблизи кажутся огромными, теперь — просто бугорки на земле, мелкие и незначительные. Впереди наш дом и пустое пространство асфальта перед ним, которое Матис посчитал идеальной посадочной площадкой.
У меня чуть не случился инфаркт, когда сегодня утром он прилетел за мной, чтобы отвезти на виноградник его семьи в Паонии. Большинство парней забирают своих девушек на машинах или мотоциклах. Чёрт, я до сих пор помню, как он ждал, пока я выскользну из дома, пока родителей не было, а потом я сидела на руле его мотоцикла и закатывала глаза каждый раз, когда он звонил в этот дурацкий звонок.
Но Матис Халенбек теперь выше такого. Он забирает свою девушку на вертолёте за четверть миллиона долларов.
Его рука опускается мне на колено, и я шлёпаю по ней.
— Сосредоточься, — огрызаюсь я.
Он усмехается и, несмотря на протесты, кладёт ладонь мне на бедро.
— Хватит переживать. — Его слова сопровождаются самоуверенной ухмылкой. — Твои родители не должны вернуться из Мумбаи ещё три дня. К тому же сейчас выходные, и весь персонал, который мог бы настучать, не работает. Твоя мама никогда не узнает.
— Я знаю. Но я не знаю, насколько далеко зайдёт её безумие. Меня не удивит, если она установила скрытые камеры вокруг дома. Вдруг у меня в комнате вообще записывающее устройство, чтобы подслушивать, не обсуждаем ли мы с Гаей её за глаза. — Мы с сестрой уже настолько параноим, что решаемся говорить о семье только в школе — и даже тогда не уверены, что мама не подбросила нам какую-нибудь жучок.
К тому же становится всё очевиднее, что наш брат — гребаный стукач. У Гаи синдром младшей дочери, и она явно папина любимица, а у мамы недиагностированное пограничное расстройство личности, и она воплощение «мамы сыночка». А мне достаётся проклятие «синдрома среднего ребёнка».
— Если она узнает, что я с тобой, она убьёт меня — и это не преувеличение. — Я провожу рукой по лицу и морщусь от запаха конского навоза, виноградной лозы и пороха — у мамы был бы инфаркт, знай она, что я целый день стреляла по мишеням и каталась на лошади с парнем. — Помнишь, как она спрятала металлическую ложку в еде, а потом обвинила меня, когда микроволновка взорвалась, потому что я «должна была проверить»? Типа, я должна была догадаться, что в карри спрятан столовый прибор. — Я в отчаянии развожу руками. — Эта женщина пытается меня убить, Матис.
Мой дом приближается, как и неизбежный контакт с женщиной, которая меня родила.
— Твоя мать не убьёт тебя, — он поглаживает моё бедро, слегка корректируя управление. — Она может запереть тебя в клетке, но не убьёт.
Я бью его по груди.
— Не помогает. — Проверяю время и качаю головой. — Уже почти пять, так что душа мамы сейчас выползает из ада и возвращается в её тело. Я не слышала о ней двадцать
