— Мия… — начинаю я.

— Пенни, — безмятежно говорит она, отпивая кофе. — Это отличная возможность.

— Услышать, как один из чванливых папиных игроков менсплейнит мне катание на льду?

Она только улыбается.

— Вселенная преподносит тебе дар. Прямым текстом говорит, чтобы ты ловила член, если угодно.

Я давлюсь следующим глотком масалы.

— Ни за что.

— Это идеально! Он не заводит отношений, а тебе нужно, чтобы кто-то гарантированно сделал тебе приятно. В этом плане у него вкуснейшая репутация.

Я краснею и набиваю рот горячим сэндвичем, лишь бы не отвечать. Расплавленный сыр обжигает мне язык, но я заставляю себя проглотить. Лишь бы не думать слишком сильно о «приятной» репутации Купера Каллахана. И ловле его… члена.

— Это правда, — говорит девушка, которая уже на нас смотрела. — Простите, что влезаю, но с ним в том году спала моя подруга, и он заставил ее кончить трижды. Она говорит, это изменило ее жизнь.

Мия указывает в мою сторону.

— Видишь?

— Не смеши. Я не могу замутить с папиным игроком.

— Почему? Честно, из-за этого все еще идеальнее: ты знаешь, что в него нельзя влюбляться.

— Скорее, даже не хочу, — бормочу я. Я уже влюбилась в одного самодовольного хоккеиста, и это испортило мне жизнь. Ни за что на свете этого не повторю. — Папа фактически запретил мне связываться с еще одним хоккеистом. Я не могу прочесывать список его игроков в поисках потенциальных вариантов.

— Он сказал не встречаться с очередным красавчиком-хоккеистом, — закатывает глаза Мия. — И тут я согласна, качки хуже всех. Но это просто замутка, а это совсем другое.

— Я не буду пачкать им свой Список.

— Что такое Список? — спрашивает девушка.

Мия бросает на ее взгляд и произносит:

— Прости, но этот разговор официально закончен. У двери есть свободный столик. Если хочешь и дальше пить свой латте, не боясь, что я туда плюнула, ты пере­сядешь.

Девушка чуть не падает, меняя столики.

Я вздыхаю и смотрю на Мию.

— Серьезно?

— Пузырь личного пространства вокруг столика в кафе священен, — отвечает она. — И ты не улавливаешь суть! Он и не должен тебе нравиться — просто пригласи его сунуть башку тебе под юбку. Это отличный способ начать идти по Списку.

Я ковыряю кофейный торт. В какой-то степени это логично. Купер Каллахан непостоянен во всем. Сомневаюсь, что он вообще использует слово «девушка» в романтическом смысле, так что никаких запутанных чувств не будет. А я лучше зачахну, чем дам папе хотя бы намек на то, что планирую делать со Списком, так что он ни о чем не узнает.

Несмотря на все это, я поднимаю брови.

— Кажется, ты забываешь, что он побежит в другую сторону, как только поймет, кто его просит.

Мия пожимает плечами.

— Ты же ему не предложение делаешь. Ты слышала ту девицу: ее подруга три раза кончила. Если что, он решит твою маленькую проблему с нужными пиками.

Мой румянец темнеет. Поверить не могу, что она так легко говорит об этом в общественном месте.

— Мия!

— Что? Ты же не можешь вечно оставаться без оргазмов.

Меня передергивает. Это не вариант.

— Это не может быть он. Слишком сложно.

Мия смотрит за прилавок, где Уилл сражается с машиной для эспрессо.

— Хочешь, я возьму для тебя номерок Уилла? Знаю, он просто младенец, но в достаточной степени милый.

— Нет! — Я шлепаю Мию по запястью, чтобы не дать ей встать. — Нет. Я найду кого-нибудь другого, сама.

Она снова садится в кресло, отпивает кофе и открывает ноутбук.

— И ты обещаешь? Не струсишь?

Вчера я говорила серьезно: пора мне взять под контроль собственный опыт. Но проще сказать, чем сделать, даже учитывая психотерапию и наконец-то найденный антидепрессант, который не заставляет меня чувствовать себя зомби. Не могу обещать, что не случится катастрофы, но знаю, что должна попытаться — должна самой себе. И пусть я не собираюсь признавать, что Мия права, Купер Каллахан может быть идеальным вариантом — если я наберусь мужества и попрошу его.

Я оттопыриваю мизинчик и тяну руку через стол.

— Обещаю.

7

Купер

Как только я вхожу в двери Ледового центра Мурбриджа, меня накрывает волной ностальгии. Воздух морозный даже за пределами катка, и уродливый красный ковер у меня под ногами нуждается в замене. Выцветшие флаги свисают с потолка, длинные ряды коньков за стойкой регистрации, запах попкорна и слегка подгоревшего горячего шоколада из закусочной… Все именно так, как на любом другом катке, а значит, я чувствую себя как дома. Может, я и не хочу здесь находиться — и поверьте, всю дорогу сюда я отчаянно тянул время, — но тут хотя бы комфортно. Держу пари, скамьи расшатаны, а заливочная машина время от времени ломается.

— Ау? — зову я, подходя к стойке. Я не вижу никого вокруг, но на парковке было несколько машин.

— Один момент! — Из-за двери с табличкой «Кабинет» поспешно выходит женщина, перебрасывая через плечо длинные волосы. Она в обтягивающих джинсах и розовом свитере с надписью «Это тулуп!» на груди. Я скверно определяю возраст, но, если бы пришлось, я бы сказал, что ей слегка за тридцать: при улыбке у нее появляются легкие морщинки в уголках карих глаз, когда она протягивает мне руку для пожатия.

— Привет, я Никки Родригес. Купер, верно?

— Да. Меня прислал Лоуренс Райдер.

Она тепло улыбается.

— Как дела у Ларри?

Уверен, тренер Райдер не вдавался в детали, почему хочет, чтобы я был здесь волонтером. Она наверняка думает, что я намерен добавить строчку в свое резюме, а не то, что меня заставили ей помогать, чтобы я не потерял контроль, когда кто-то решит постебаться рядом со мной.

— У него все хорошо.

— Хорошо, хорошо. Сегодняшнее занятие начнется через несколько минут, так что, может, встанешь пока на коньки? Пенни уже там, внизу.

— Это же только катание на коньках, да? — спрашиваю я. В замешательстве я чешу шею. Наверное, надо было изучить их сайт, прежде чем ехать сюда. Еще я хочу спросить, кто такая Пенни, но не желаю выглядеть полным идиотом.

— На этом уроке детей учат кататься на коньках и знакомят с ледовыми видами спорта, — говорит Никки. — Большинству из них по шесть-семь лет. Этот семестр только начался, так что в основном они все начинающие. Не волнуйся, ты отлично справишься. Главное, помогай им держать равновесие и научи вести себя на льду.

— Я попробую.

— Ларри сказал, ты лучший у него в команде. — Она благодарно улыбается мне. — Я буду в кабинете, если что-то понадобится. Спасибо, Купер.

Так я смогу остаться на льду там, где для меня это важно, и потому, несмотря на то что живот у меня крутит, я направляюсь вниз по лестнице, на сам каток. Лед выглядит свежим и гладким, и это хороший знак. Я устраиваюсь на скамье и завязываю коньки.

— Вот ты где.

Я смотрю на источник голоса и понимаю, что таращусь на девушку своего возраста.

К черту. На красивую девушку своего возраста.

Видимо, я озабоченный с концами, потому что чувствую, как мое лицо краснеет и кровь приливает и к другому, более непристойному, месту. Она рыжая, длинные светло-апельсиновые волосы перекинуты через плечо. Веснушки покрывают все лицо, как вселенная крохотных звездочек на коже. Глаза у нее голубые, как у меня, но бледнее, будто лед зимним утром. Она утопает в сером вязаном свитере размера оверсайз, но легинсы соблазнительно облегают ее бедра и голени. В руках у нее висит пара ухоженных белых коньков Riedells. Пока мы пялимся друг на друга, она облизывает нижнюю губу, и мой желудок сжимается.

Это плохо. Ужасно. Я сейчас буду рядом с детьми. Я не могу