— Хорошо, — наконец, произносит он. — Финальный акт. Героическая гибель. Но есть нюанс, — его глаза сверкают в предвкушении. — Наш будущий победитель не знает о нашей «милой» беседе и будет бороться до смерти. До твоей смерти. Или знает? — прищуривает глаза. — Вы на несколько минут пропали из виду в лесу.

— Пусть это останется для тебя неведомо.

— Ай, да сукины дети! — снова маниакально аплодирует. — Люблю интриги. Но ранения будут настоящие. Прости, публика не принимает фальши. Попробуй выживи и сохрани жизнь своему Ангелу, — на последней фразе маска Мастера слетает. Агрессивное выражение его лица и нечеловеческий блеск в серых глазах пугает даже меня. — И, если тебе это удастся… вы — призраки. Обещаю. Но если вас найдут или решите всплыть… то сотрут с лица земли без всякого шоу. И мне будет на это плевать.

— Я понял, — киваю. Его угрозы небезосновательны. Мы все рискуем.

— Можно чисто риторический вопрос? Вам нужна такая свобода? Жить в тени, как крысы, до конца дней… — качает головой.

— Ты сам сказал, что вопрос риторический…

— Хорошо, — протягивает мне руку для пожатия. Секунду сомневаюсь. Но принимаю его ладонь. Мастер сжимает мою руку со всей силы и подаётся вперёд. Он очень близко ко мне, как никогда. — И запомни: если ты хоть раз ошибёшься, я лично найду тебя и сделаю из тебя и твоего Ангелочка главный экспонат в следующем сезоне. Не в качестве игроков, а в качестве чучел на моих стенах. Понятно?

Сдержанно киваю, подавляя желание раскрошить его ладонь.

Мастер поднимается с места, снова обращая взгляд на мониторы, которые транслируют игроков. Проходит минута, и дверь с тем же щелчком и писком отпирается.

— Займи своё место на арене.

Поднимаюсь из кресла, иду на выход. Но останавливаюсь у двери и оборачиваюсь.

— Забыл уточнить. Детонатор есть не только у меня. Ну, это так… на случай, если ты передумаешь или я не дойду до ринга.

— Я даже не сомневался, — не оборачиваясь, кивает он мне. — Но это оскорбительно, что ты мне не доверяешь.

— Смешно, — ухмыляюсь.

— И у меня к тебе тоже будет просьба, — неожиданно произносит он, продолжая смотреть в мониторы. — Оставь мне детонатор, если покинешь Эдем.

Киваю, покидая аппаратную.

Не чувствую себя победителем. Я сейчас играю по-крупному и рискую, к сожалению, не только собственной жизнью. Но другого выхода из Эдема нет.

Глава 40

Алиса

Первое, что я чувствую, — это запах. Чистый, стерильный, как в аптеках или больницах. Открываю глаза и быстро моргаю. Пелена не спадает. Всё размыто. Потолок из белых квадратиков, лампа с холодным светом, и этот потолок не похож на тот, что я видела последний месяц.

Ощущение тепла… Я под белоснежным одеялом. Пытаюсь прочувствовать тело — боли нет. Только слабость и вялость.

Зрение постепенно фокусируется. Медленно осматриваюсь. Я никогда не была в этой комнате. Напротив окно с белыми шторами, справа небольшой столик и пара мягких стульев. На стене картина с подсолнухами. Поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на кнопку с красным колокольчиком, над которой висит табличка «Вызов».

Если я в больнице, то эта комната не похожа на стандартную палату. Хочется нажать на кнопку и узнать, где я. Но не решаюсь.

Боюсь реальности больше, чем бессознательности.

Ведь моя реальность — ад. Тот самый круглый мраморный зал, Мастер, бесконечные игры на выживание, ужас и страх. Там сплошная смерть и реки крови. И там больше нет Тени.

Его убили…

Боже, Давида больше нет.

И мне почему-то хочется, чтобы и меня не было тоже. Я — никто без него в этом аду.

Зажмуриваю глаза и тут же открываю, потому что вижу кровь Давида и его ужасную рану на животе. Эти чёрные, почти бессознательные глаза, которые смотрят сквозь меня.

Господи, пусть сейчас будет загробный мир…

Слышу, как позади меня открывается дверь. Поворачиваю голову и вижу, как в комнату входит женщина в белом халате. Она улыбается и смотрит на меня так ласково, как мама.

Мамочка…

Боже, как я хочу к маме!

Рыдать у неё на груди и не отпускать.

— Проснулись, — продолжает улыбаться женщина, мягко берёт меня за руку и нащупывает пульс. — Как себя чувствуете, Ангелина Сергеевна? — заботливым голосом интересуется она.

Я не знаю, как себя чувствует некая Ангелина. Женщина явно с кем-то меня путает.

— Не волнуйтесь. Вы потеряли много крови, вам сделали переливание, и скоро организм полностью восстановится. Сейчас принесут ужин, обязательно хорошо покушайте, — продолжает щебетать женщина.

А я бегаю глазами и не понимаю, что происходит. Слова становятся комом в горле. Открываю рот и тут же закрываю его от сухости.

— Да вы не волнуйтесь. Операция прошла хорошо, — успокаивает она меня.

— Мне сделали операцию? — хриплю я в шоке. Совершенно не чувствую никакой боли.

— Не вам, слава богу, — усмехается женщина. — Вашему супругу. Денис Олегович просто молодец, перенёс операцию как мужчина. Он у вас очень сильный, — продолжает нести бред и называть имена, которых я не знаю. — Он уже в палате. Отдыхает. Скоро вам разрешат его навестить. Но как только сами наберётесь сил и прекратите нервничать, Ангелина.

Я смотрю на эту женщину и ничего не понимаю. Какой муж? Какой Денис Олегович? Что происходит?

— Я… — хрипло прокашливаюсь. — Я не понимаю, о чём вы говорите. Меня зовут Алиса, и у меня нет никакого мужа. Вы ошиблись, — качаю головой.

Лицо женщины в белом халате становится серьёзным и снисходительным. Она с пониманием кивает и берёт меня за руку, сжимая ладонь.

— Ангелина Сергеевна, это пройдёт. После стресса часто бывает кратковременная диссоциация. Память может подводить. Вы попали в небольшую аварию, когда ехали в клинику к мужу. Легкое сотрясение, испуг. Но вы в безопасности. Вам просто нужно отдохнуть и прийти в себя, — словно заученную фразу, продолжает твердить она.

Но говорит настолько убедительно, что уже кажется, это я сошла с ума, а не она.

— Это что, новая фаза игры? Каковы правила? Я не понимаю, — мотаю головой от паники и новой порции страха.

— Так… — качает головой женщина. — Кажется, вам нужно ещё успокоительное и поспать. Ничего страшного, всё пройдёт, — начинает тараторить она и сама нажимает на кнопку вызова на стене.

— Нет, стойте! — резко сажусь на кровати, чувствуя резкое головокружение и потемнение в глазах. — Хорошо, допустим, я Ангелина. Как вы узнали мое имя?

— При вас были документы.

Женщина открывает ящик в тумбочке возле кровати и протягивает мне паспорт.