— И поскольку вы все такие милые, я считаю своим долгом рассказать вам, кем на самом деле является новый житель вашего замечательного города.

Мы все еще пробираемся в первые ряды, но я не могу заставить себя поднять взгляд. Мне стыдно за то, что я стала причиной ее появления здесь, что она нарушает осеннюю ярмарку ради своих мелочных целей. Боже, как бы я хотела, чтобы земля разошлась и поглотила меня. Или ее. Я не придирчива.

— Это так много значит для нас. Особенно для меня. Видеть мою младшую сестру в окружении стольких… добрых, доверчивых людей. — Она улыбается еще шире, словно пробует что-то горькое, но пытается выдать это за мед.

— Я знаю, что она произвела большое впечатление на этот город, — продолжает она драматично. — Она всегда так делает. Это ее особенность: появляться в новом месте и притворяться другим человеком. Честно говоря, я раньше считала это храбростью. Начинать все сначала, притворяясь, что все разрушения, которые она оставляет после себя, не имеют значения.

По толпе пробегает шепот, вспышки фотоаппаратов освещают наступающую ночь, заставляя мое сердце колотиться в горле, а руки становятся липкими от тревоги. Генри ободряюще сжимает мою руку, и когда я поднимаю на него взгляд, вижу его успокаивающую улыбку.

— И поскольку вы все были так добры, будет справедливо рассказать вам больше о человеке, которого вы так искренне приняли. В своих последних отношениях, — говорит она, печально качая головой, — Никола была… неверна. Она изменила своему жениху за несколько дней до свадьбы. Мы все были ошеломлены. Он был и остается хорошим человеком. А теперь его сердце разбито после такого унижения.

Я не могу сдержать нервного смешка, когда она вытирает сухие глаза салфеткой, которую явно взяла с собой специально для этого момента.

Черт, они действительно развели драму и переписали свою версию событий. Это почти смешно.

Она смахивает еще одну несуществующую слезинку с лица, прежде чем продолжить.

— А потом она исчезла. Ушла, ни о чем не беспокоясь. Без объяснений. Без извинений. Она оставила всех, кто ее любил. Особенно меня.

Она делает фальшивый прерывистый вдох прямо в микрофон для пущего эффекта, а я расправляю плечи и наконец поднимаю подбородок.

Когда она ловит мой взгляд, я вижу, как она почти триумфально улыбается, но в последний момент сдерживается. На данный момент единственное, что я могу сделать, — это позволить ей копать себе яму еще глубже, ожидая подходящего момента, чтобы столкнуть ее.

— Она бросила своего бедного жениха ни с чем и сбежала, чтобы быть с ним. — Она указывает на нас двоих, и мне приходится приложить все силы, чтобы не разразиться смехом, когда шепот толпы превращается из недоуменного в гневный.

У нее, возможно, был бы шанс, если бы она напала только на меня. Но втянуть в это Генри, человека, который прожил здесь всю свою жизнь, которого все здесь видели, когда он вырос в того замечательного человека, каким он стал сегодня, — вот тогда она окончательно потеряла поддержку толпы.

— Я приехала сюда, думая, что, может быть, мы сможем восстановить наши сестринские отношения. Но видеть, как она притворяется, что ничего не произошло? Как она выставляет себя жертвой? Это не только нечестно. Это опасно. И если это спасет хотя бы одного человека здесь от этой ловушки ловушку, в которую попали мы все... то, может быть, стоило высказаться. — Она хватается за грудь, изо всех сил стараясь говорить искренне.

Я не думаю, что она еще осознает, что в этой толпе не осталось ни одного человека, который ей верит. Кортни и Фил с улыбкой качают головой, а мистер Петерсон осматривает свою трость, вероятно, гадая, как лучше всего использовать ее в качестве оружия. Черт, даже Аманда сжала челюсти от злости, а ведь она королева невозмутимости.

Я делаю знак Лорен, которая ждет, спрятавшись в углу, где Марисса не могла ее увидеть, и она протягивает мне микрофон, давая знак Кирану отключить тот, что на сцене.

— Знаешь, у меня немного другая версия событий, — говорю я в микрофон, поднимаясь по лестнице на сцену и доставая свой телефон. Она пытается перебить меня, прищурившись, когда понимает, что ее микрофон не работает.

Лорен весь последний день занималась монтажом всех компрометирующих записей, которые у нас были на нее и Джея. Изначально Лорен хотела смонтировать видео в музыкальный клип и добавить танцующих клоунов, но мы все согласились, что это будет перебор. В конце концов мы решили использовать только звук. Мне нужно только поднести телефон к микрофону и нажать кнопку воспроизведения.

Теперь моя очередь играть роль жертвы. И я, пусть и бывшая, но актриса, которая действительно получала деньги и выигрывала награды за свою игру.

Я вижу, как Марисса бледнеет, когда сначала слышит голос Джея, а затем свой собственный, доносящийся из динамиков, и слушает обрывки их разговора, который они вели во время того, что должно было быть моей помолвкой.

— Как только документы будут подписаны и срок аннулирования брака истечет, я разведусь с ней, заберу половину ее денег, и мы сможем быть вместе. Мы же об этом говорили, детка. Я делаю это для нас.

— Ненавижу, когда эта сука стоит между нами.

Вся толпа ахает, и я закусываю губу, чтобы не улыбнуться, когда все поворачиваются и гневно смотрят на Мариссу. Она медленно, но верно погружается в себя, вероятно, желая в этот момент, чтобы земля провалилась под ней.

— Я тоже, детка. Но я позабочусь о том, чтобы она обеспечила нам безбедную жизнь. Мы будем ездить в отпуск, о котором говорили, за ее счет. Только представь, мы вдвоем на пляже на Гавайях, с коктейлями в руках, смеемся над ее жалкой жизнью.

Гол становится громче, и я замечаю, что несколько человек достают свои телефоны, чтобы снимать это зрелище.

— Таких, как она, нужно использовать. Она всегда была посмешищем. Слишком эмоциональная и слишком скупая на деньги.

Вспышки камер становятся все более безумнее с каждым словом, произносимым из динамиков.

Уверена, получится интересный кадр. Я — жертва, непрерывно моргающая, пытаясь не заплакать, и Марисса рядом со мной, совершенно униженная, бледнеющая до такой степени, что может составить конкуренцию городским привидениям, о которых Аманда постоянно рассказывает