— Если бы вы читали программу, вы бы знали, что на моем предмете промежуточные оценки влияют на итоговые оценки. Другими словами, если вы получили неудовлетворительную промежуточную оценку, вы не получите проходной итоговый балл. Без исключений.

— Но это несправедливо! — сказал Тейлор. — Так не делают!

— Так устроено на моем предмете. — Если это возможно, голос Ратледжа стал еще мягче. — Я не дам зачет студенту, у которого была ужасная посещаемость в течение половины семестра, и который не сдал свои задания или сдал их с опозданием. Если бы вы прочитали программу, как я уже говорил вам в первый день семестра, вы бы не оказались в таком затруднительном положении. Благодарить можно только себя. Остались вопросы? Умные вопросы?

— Нет, — проворчал Тейлор.

— Итак, мы закончили с этим, или кто—то еще хочет тратить мое время на бессмысленные вопросы, на которые вы должны знать ответы?

Тишина была почти жуткой. Никто не осмеливался дышать.

— Хорошо. — Ратледж вернулся к своему столу.

— Ух ты, — еле слышно прошептал Кристиан. — Что залезло в него и умерло?

«Наверное, разозлился, что не может меня завалить», — подумал Шон.

Его кожа покалывала. Он поднял голову и увидел, что Ратледж смотрит на него с таким отвращением, что ему показалось, будто его выгоняют из комнаты. Шон приподнял подбородок и встретился с ним взглядом. Серьезно, в чем была его проблема? Как будто он заставил Ратледжа засунуть свой член в рот своему студенту. Эта мысль — воспоминание — заставила Шона покраснеть и неловко поерзать в кресле. Глядя на каменное лицо Ратледжа, трудно было поверить, что это действительно произошло.

Но это произошло. Шон взглянул на руки Ратледжа, которые держали его лицо, когда Ратледж засунул свой член ему в рот. Шон облизнул губы, его кожа была неприятно горячей. Он устремил взгляд перед собой. Он не будет думать об этом.

* * * * *

Он думал, что сможет выбросить этот инцидент из головы. Он думал, что Ратледж просто проигнорирует его после этого.

Он ошибался по обоим пунктам. Шон вздохнул и угрюмо посмотрел на задание перед собой. Ратледж был невероятно трудным в последние несколько дней, давая ему жестоко сложные задания и постоянно ругая его перед всеми, когда Шон не мог выполнить их к удовлетворению Ратледжа.

— Ты закончил, Уайатт? — раздался знакомый холодный голос, и Шон напрягся. Он взглянул на Кристиана, сидевшего слева от него, но его друг смотрел на лежащую перед ним книгу с преувеличенным интересом. Предатель.

— Я скоро закончу, — солгал Шон. Он напрягся, когда Ратледж положил руку на стол и наклонился, чтобы посмотреть на чистый лист бумаги перед ним.

— Да, я вижу. — Ратледж сказал.

Шон повернул голову, чтобы посмотреть на него, и был ошеломлен тем, насколько близко было лицо другого человека. В нескольких дюймах. Темные глаза на мгновение встретились с его глазами, прежде чем губы их владельца насмешливо скривились. Ратледж выпрямился во весь внушительный рост и сказал:

— Твое задание должно быть выполнено через десять минут, Уайатт.

— Но Вы сказали...

— Десять минут. — повторил Ратледж строгим голосом, отбивая любые возражения. Он ушел, и Шон хмуро посмотрел ему в спину.

Он снова взглянул на лежащую перед ним бумагу и угрюмо уставился на нее. Это было несправедливо. Как он должен был выполнить это задание за такое короткое время? Вопросы были смехотворно сложными и едва отражали то, что они узнали на лекции. Почему мудак не мог просто оставить его в покое? Казалось, что Ратледж был полон решимости превратить свою жизнь в сущий ад — и ему это удавалось.

Шон нахмурился, пытаясь держать себя в руках, но потерпел неудачу. Он устал, недосыпал, был голоден и зол — что никогда не было хорошим сочетанием. Позже он будет винить во всем недостаток сна.

Он винил бы недосып за то, что написал, если бы не был так чертовски вымотан, голоден и зол.

Ровно через десять минут Шон отдал свое «задание» и вернулся к своему столу. Он не успел и половины пройти к своему месту, как Ратледж сказал очень мягким голосом:

— Мистер Уайатт, мой кабинет после занятий.

У него пересохло во рту, но Шон кивнул.

Идиот, сказал он себе. Он не должен был позволять своему характеру взять над ним верх.

** ** ** **

После окончания занятий, Шон, как и было приказано, направился в кабинет Ратледжа. Глубоко вздохнув, он постучал в знакомую дверь.

— Войдите.

Шон вошел внутрь и осторожно закрыл дверь. Затем он подошел к столу Ратледжа.

— Ну? — сказал он, скрестив руки на груди.

Ратледж медленно поднял глаза. Выражение его лица было каменным, когда он подвинул лист бумаги в сторону Шона — «задание», которое он сдал.

— Что это значит?

Шон взял бумагу и перечитал единственное предложение, написанное на ней, как будто не знал, что там написано.

Ты хочешь завалить меня, чтобы у меня не было другого выбора, кроме как снова сосать твой член?

Внутренне Шон немного съежился. Он не мог поверить, что потерял самообладание и на самом деле написал это.

Но вслух он сказал:

— Вы не умеете читать, сэр? — Всего несколько дней назад он не осмелился бы использовать такой дерзкий тон с Ратледжем, но, очевидно, имея член мужчины во рту, он набрался больше храбрости.

Ратледж встал и подошел к нему. Он остановился всего в нескольких дюймах от него. Шон не шелохнулся, не поддаваясь запугиванию.

— Я могу отчислить тебя за это, — сказал Ратледж.

— Конечно, но тебя уволят, а твоя карьера будет запятнанная, когда все узнают, что ты обмениваешь оценки на секс.

Ратледж схватил его за шею.

— Ты маленькое дерьмо. — Его рука крепче сжала горло. — Ты мне угрожаешь?

— Нет, — прохрипел Шон. — Я просто очень не люблю, когда надо мной издеваются. Я не заставлял тебя засовывать свой член мне в рот, профессор.

Ноздри Ратледжа раздулись. Он ничего не сказал, мышцы его челюсти подрагивали.

— Серьезно, почему у тебя со мной проблемы? — сказал Шон, изо всех сил пытаясь дышать сквозь давление хватки Ратледжа. — Я не могу быть единственным учеником, которого ты использовал. Я не горжусь тем, что я сделал, но это была справедливая сделка: мы оба что—то извлекли из этого.