«- Знаешь, Матвей, это переходит все грани разумного! – я кричу на мужа, не стесняясь посторонних людей, стоящих поодаль от нас. – Ты своей маниакальностью зашёл слишком далеко. Это курицы, живое существо, я не буду стрелять в них.

- Лиза, прекрати истерику. Тебе придётся. – сквозь зубы выговаривал мне муж.

- Нет, Матвей, твоя паранойя вышла за границы. Я не стану этого делать.

- Я говорил это уже тысячи раз, настанет момент, и тебе, возможно, придётся убить живое существо, и это будет далеко не курица, а человек.

- Я не собираюсь стрелять в человека.

- А если придётся? – мы тяжело дышали, сопротивляясь друг другу. Я порядком устала, всё свободное время меня словно к войне готовили, и эти курицы стали последней каплей в чаше моего терпения.

- Я не стану этого делать. – спокойно отвечаю Моти.

- Дай бог, не станешь. Дай бог, я сумею тебя огородить от этого, а если нет. Если перед тобой будет стоять выбор: ты или огромный мужик с автоматом, я хочу, чтобы у тебя не оставалось сомнений и моралей. Я хочу, чтобы в такой момент ты, не задумываясь, выстрелила, и дала себе шанс выжить. – муж крепко обнял меня, прислонившись к моему лбу своим. - Я готовлю тебя к этому, пытаюсь предугадать возможные события, самым страшным из которых может быть, где ты наедине с десятком вооружёнными бойцами. И когда другого выхода не останется, я хочу, чтобы ты была готова и морально, и физически в считанные секунды положить несколько человек.

- Они же живые. – качаю головой.

- Я знаю, драгоценная моя, я знаю. Выравниваешь дыханье, твердая рука. Сначала рябые, потом белые. Ты должна привыкать к виду крови. Хорошо, что нашлись только курицы, я хотел кроликов.

- Вот кроликов я бы тебе не простила»

И я стреляла, сначала плакала и стреляла, потом мне стало всё равно. Выравниваешь дыхание, твёрдая рука. Не задумываясь, выстрелила, дала себе шанс. Я вскидываю пистолет.

Глава 25

- Давай же, Лизаве…

Выстрел. И первая пуля приходится прямиком между глаз Виктора. Чуть вправо. Выстрел. Чуть влево. Выстрел. Трое. Считаные секунды. Никто не мог предугадать, и этого хватило. Вот только двое за моей спиной явно уже оценили произошедшее, готовясь к ответным действиям. Но один-то безоружен, я надеюсь безоружен. Резкий разворот. Нахожу цель. Взрыв. Инертные колебания, позволяющие едва удержаться на ногах. Автоматные очереди. Двое охранников переключаются на эти звуки, доносящиеся с улицы. Демьян выхватывает у меня из рук пистолет, и кладёт обоих четкими выстрелами. Прижимает мою голову к груди, целует макушку.

- Малышка моя, нам надо выбираться отсюда. Там явно Алик, устроил шоу для нас. – Дёма протягивает мне обратно пистолет, а сам хватает автомат.

Мы с оглядкой покидаем цокольный этаж, перебежками выбираясь наружу. Нельзя стоять, надо двигаться. На первом этаже крики и хаос достигают своего апогея. Бойцы Борского, отступают, похоже, не обращая на нас никакого внимания. Без своего хозяина и начальника, они попросту не знают, что делать, а умирать за просто так многим не хочется.

- С*ка! – рычит рядом Медведь, словивший всё-таки пулю.

Я не разбираю, где свои, а где чужие. Вижу лицо Артёма, который подхватывает под плечо Демьяна. Нас выводят из дома, в окружении нескольких бойцов. Передают в руки Алику. Футболка Демьяна пропитана кровью, он держится за бок. Руки в крови, джинсы в крови. Ему помогают усесться в машину, меня сажая рядом. Захлопывают дверь, и становится чуть тише. А хочется полнейший вакуум. Я как в пьяном бреду, хватаю открытым ртом воздух, не соображая, что происходит. Смотрю на мир как на боевик, не верю, что являюсь его участницей.

Медведь тяжело дышит, Алик матерится, а повсюду кровь. Смотрю на свои руки, они тоже в крови. Снова на Демьяна, а вместо его, вижу бледное лицо мёртвого Глеба. Прикрываю веки, перед закрытыми глазами предстает картина, как выстрелами, один за другим, я убиваю трёх человек. В голову. На раз. Бездыханные тела тяжёлым кулём падают на бетонный пол. Не дышат. Потому что мёртвые.

- Малышка, маленькая моя. – осипшим голосом зовёт меня любимый. – Всё хорошо, слышишь. Всё хорошо, мы выбрались. Потерпи чуть-чуть. Сейчас домчим в больничку.

Мой большой и раненый мужчина меня успокаивает. Прижимаюсь к нему, стараясь не сильно давить на рану.

- Ты должен держаться. Не смей умирать вместе с ними. Не бросай меня.

- Ни за что. Моя маленькая, никогда.

Слёзы быстрыми потоками стекают по щекам. Я едва могу разглядеть, как аккуратно Демьяну помогают выбраться из салона. Как почти закатываются его глаза. Опять в памяти всплывает Глеб. Прикрываю рот в немом крике, пока каталка с Медведем скрывается за дверьми клиники.

Надрывно кричу, раненым зверем. Бьюсь в накатившей истерике, реальность догнала меня и не собирается щадить. Оседаю, пойманная сильными руками Чёрного. Плачу, рыдаю, всхлипываю, едва умудряясь дышать. Я убила их, троих живых людей. Плохих или хороших,