– А что вы там секретничаете? – со своего места все замечает Денис. – Решаете, где обедать будем?

– А что тут решать, Денька? Вот ты даешь! – фыркает Герцогиня. – Обедаем дома. Домработница уже стол накрывает. Вот проблему нашел, – передергивает плечами.

– Я иногда завидую Антону и Ляльке, – смеется он. – Почему я не ваш внук?

– Маму свою спроси, – парирует Герцогиня.

И сын, мой великовозрастный балбес, переводит на меня недоуменный взгляд.

– Мам? У тебя что-то было с дядей Юрой?

– В детском саду рядом на горшках сидели, – пресекает инсинуации Зинаида.

– Точно, – улыбаюсь я. – Мы еще бесились с ним на тихом часе.

– А папа?

– Спал как зайчик, – под общий хохот сообщаю я.

– А волосы ты ему когда подстригла? – спрашивает Денис.

– Это уже в первом классе. На трудах. Он и не заметил ничего. Потом, правда, твоя бабушка приходила в школу разбираться, – рассказываю я, и на душе становится легче.

Рем, естественно, прав. Мы неотделимы друг от друга. Нас многое связывает. И разорвать полностью не получится. Поэтому надо научиться мирно сосуществовать. Приспособиться как-то!

Вот только как, если сердце пробито навылет, и нервы ни к черту. Как строить мир на пепелище? Я не умею, если честно.

Глава 38

Поздно вечером, переговорив с врачами Ренаты и перемыв с Герцогиней кости Рему и Юрке, я стучусь в комнату к Денису.

– Сынок, можно?

– Да, мам, конечно, – откликается он, приподнимаясь с дивана. Откладывает в сторону ноутбук. Смотрит внимательно. – Папа сказал, ты что-то в банковской системе посмотреть хочешь…

– Да, – мнусь рядом. Нерешительно сажусь в кресло напротив. – Хочу выяснить кое-что…

– Я могу помочь? – участливо спрашивает сын.

– Можешь, – заявляю спокойно и уверенно. – Но я хочу разобраться сама. Ты только объясни, как программа работает. А дальше… Если вопросы будут, я спрошу.

– Всегда к твоим услугам, – не без сарказма восклицает мой большой мальчик.

– Знаю, – улыбаюсь в ответ.

Слушаю небольшую инструкцию по работе с программой и, взяв на колени ноутбук, ввожу в поисковое окошко Надину фамилию.

И в ужасе смотрю на перечень счетов и трастовых фондов.

Хмм…Нормальный поворот. Выходит, Рем для своей пассии ничего не жалел. Пролистываю к самому первому счету. Когда он был открыт? Внимательно вчитываюсь в цифры. Запоминаю, стараясь сопоставить с собственными важными датами.

Прикусываю губу, стараясь не расплакаться. Десять лет назад. Ровно десять лет.

«Рем, миленький, что же ты творил? Что тебе в семье не хватало?», - думаю обреченно. Много вопросов, только ответов нет. Любил он Надежду больше? Деньгами закидывал? Так почему же она не тратила? Даже на собственную дочь.

Теперь ввожу данные Ренаты.

Лактомская Рената Ремовна.

И аж рот открываю от удивления.

Обалдеть! Да у Ренки денег накоплено больше, чем у моих всех вместе взятых.

Так любил Надю и так обожает Ренату? Это в денежном эквиваленте.

А если любил, то почему не удосужился вылечить? Денег пожалел? Так Рем не жадный…

– Ты нашла, что хотела? – улыбается мне Денис. Тянется лениво. И не разберешь. То ли выпроводить хочет, то ли помочь.

– Да, вот. Посмотри, – поворачиваю к нему ноут. – Странная ситуация, – открываю карточку трастового счета.

– Хозяин – барин, – передергивает плечами сын. – Захотел Ренке больше оставить. Его право.

– Да я не об этом, – морщу нос.

«Хотя и об этом тоже! – размышляю с досадой. – Чем это мои дети хуже Ренаты? Почему у моих трасты меньше? Из-за Машки? Двоим бы больше досталось. Но в этом весь Рем. Между моими детьми поделил поровну. Или причина в другом?»

– О чем тогда? – пристально смотрит на меня Денис. Поправляет растянутый ворот синей майки, будто он ему давит.

– Как твой отец мог допустить… Как? Он же не дурак, правда?

– Что именно? – напрягается сын.

– У Ренаты запущенная ситуация. Врачи склоняются к операции. Почему же сразу девочку не лечили? Почему Рем не настоял?

– Не знаю, мам, – разводит руками Денька. – Я без понятия. Отвозил иногда Надежде деньги. Возил ее с Ренатой по врачам. Но никогда не заморачивался и фамилии не спрашивал. Для меня для самого неожиданность. Развел папаня наш Болливуд хренов.

– Я тебя поняла, – смаргиваю слезы… Тяжело говорить, а оставаться наедине со своими мыслями еще больнее. – Но нет у меня ни одного аргумента, почему не лечили. На счетах миллионы, а девчонку бедную чуть до инвалидности не довели…

– Я так понял, отец особо не вникал. В лечении дочки полагался на Надежду, – объясняет он спокойно, а у меня на душе разливается горькая горечь.

Как так? Почему?!

– Честно говоря, я даже предположить не мог, что Рената у нас богатая наследница, – мелет языком Денис, доводя меня до истерики.

– Почему? – чуть ли не ору в голос.

– Они жили скромно, мам. Очень скромно. Надежда вечно в джинсах и свитере ходила. В квартире чисто, но бедненько. Мебель еще совдеповская. Шкафы низкие…

– Сервант на коротких ножках и такой же шкаф рядом? – подхватываю я, вспоминая убранство у Свешниковых.

– Ну да. Ремонт хоть свежий сделали. Видимо, отец настоял, но прям строго бюджетный вариант. Проще не придумаешь.

– Странно. Зачем нужны деньги, если не тратить их на здоровье? Не улучшить себе и ребенку жизнь. Для чего копить? В гробу карманов нет, – вспоминаю любимую поговорку Рема.

– Давай посмотрим, как деньги зашли, – предлагает Денис, разворачивая ноут к себе.

– Куда зашли? – не понимаю я. Подаюсь вся вперед. Господи, какая же я балда! Простейших вещей не знаю. А туда же! Свое расследование собралась проводить.

– Как деньги в банк попали, – поясняет сын. – Внес ли их отец в кассу, или со своих счетов перечислил…

– Да что это меняет! – поднимаюсь с места. Главное я узнала. Связь Рема и Свешниковой продолжалась как минимум десять лет. А то и больше. Навряд ли он ей в первый год трастовый счет открыл и первый миллион положил.

Десять лет! Что тогда было?

Младшему сыну исполнилось пять.