— А где бабуля?.. — спрашиваю и тут же теряю весь воздух, когда кулак Геныча впечатывается мне меж лопаток.

— Ай, молодец! — давясь смехом, выдаёт Александрина.

— Вадь, если ты п-про маму, то она позднее п-подойдёт, — смущённо лепечет Стефания.

— А может, ты меня потерял, внучок? — смешливо интересуется брюнетка, поигрывая в воздухе пальчиками. — Я здесь, деточка! Инесса Германовна я, если ты забыл.

Блядь! Хорошо, что темно, потому что от моих ушей сейчас — хоть прикуривай.

— Очень… красивое имя, — я сокрушённо улыбаюсь и пятернёй ерошу свои волосы. — Простите, леди, я немного перегрелся.

Глава 21

С новым счастьем!

1 января

Вадим

Я хочу…

Нет, не так.

Аленький, пожалуйста, забудь всё то, что мешало тебе простить меня… и, прошу, давай начнём сначала!

Удерживая зрительный контакт с единственно важной и необходимой мне женщиной, я одним махом запиваю своё желание отвратительно сладким шампанским.

— Ур-р-а-а! Ура-а! А-а-а!

Ровно в полночь ликование на множество разных голосов и языков сливается в единое «ура», и этому немало способствует Геныч, самый громкоголосый участник праздничной вечеринки. «С Новым годом! С новым счастьем!..» — звучит отовсюду, бомбят оглушительные залпы фейерверков, кто-то целует меня, кто-то хлопает по плечам, но сейчас мне совершенно похер на всё, что творится вокруг…

Я отстранённо киваю друзьям, улыбаюсь и продолжаю смотреть на Александрину. Смяв в ладони стакан и отбросив его в сторону, я жду, когда допьёт она. Но Сашка будто специально не торопится — цедит мелкими глотками, не сводя с меня смеющихся глаз. Интересно, что она загадала?..

Я всегда считал бредовым утверждение, что с кем встретишь Новый год, с тем его и проведёшь. Но сейчас, как утопающий, готов цепляться даже за идиотские приметы или это народная мудрость… неважно… Только бы снова не потерять этот взгляд и не увидеть в нём презрение. А с ненавистью и злостью бороться намного легче.

— С Новым годом, Аленький, — в этом диком гвалте я даже сам себя не слышу, а едва Сашка делает последний глоток, накрываю её влажный рот поцелуем.

— Горько! — рычит над ухом Геныч, а мне в шею с силой впиваются острые ногти моей любимой ведьмы.

Боль нарастает, но это лишь сильнее подстёгивает, и я углубляю поцелуй с горько-сладким вкусом игристого виски и неповторимым опьяняющим ощущением любимой женщины. Целую так, как никого и никогда в своей жизни… выпиваю, как последний глоток надежды перед прыжком в неизвестность. И даже сдираемый с меня скальп — не повод остановиться.

Однако сжатые до хруста яйца и прокушенная губа всё же возвращают меня в реальность. Я с шипением прикрываю ладонями пах и, слизывая с губ кровь, отступаю на шаг назад. Алекс яростно вытирает ладонью губы, хищно улыбается и салютует мне выхваченной из рук Геныча бутылкой шампанского. Я морщусь, уже уверенный, что сейчас этот пузырь встретится с моей башкой… но обошлось — рыжая бестия присасывается к горлышку и делает жадный глоток.

— И мне дай, Аленький, — я протягиваю руку к бутылке.

— На хрен эту газировку, Вадюх, — Геныч протягивает мне наполненный стакан. — Давай, брат, за суку-любовь.

— Минутку, — я поднимаю стакан. — Я хочу выпить за мою жену Александрину…

— Бывшую жену! — рявкает Алекс.

— К сожалению, да, — согласно киваю. — Но я очень благодарен тебе, Аленький, за тот год, когда мы были счастливы. А без тебя… всё не то. Клянусь, ты — лучшее, что было в моей жизни. Жаль, я не сразу сообразил. За тебя!

— И за тебя, Рябинин! — Алекс снова салютует мне игристым. — Я тоже хочу сказать спасибо моему бывшему… за все те незабываемые, наполненные радостью дни, которые мне посчастливилось прожить после развода! Спасибо, что не задержался в моей жизни!

Я с досадой ловлю сочувственный взгляд Стефании и хитрый прищур Германовны, а на моё плечо опускается дружеская рука Геныча.

— Да-а, сильней любви в природе нет печали, — рычит он угрожающе. — Крепись, брат, и помни: женщина — зверь лютый и беспощадный.

— Да! — весомо и жёстко подтверждает Жора.

— Всё нормально, пацаны, — выдаю самым оптимистичным тоном.

Но на деле… херово мне. А эта ненормальная ночь только начинается.

* * *

Если бы ещё пару недель назад меня спросили, умеет ли моя жена танцевать…

Я даже не знаю… умеет, конечно! Танцевали же мы с ней… а кстати, где мы с ней танцевали?.. А-а, так на свадьбе же! Ну и потом… наверное. Да и какая девчонка не любит и не умеет танцевать⁈

Впрочем, такой вопрос передо мной не стоял, а сам я вряд ли задумался бы об этом, если б не просмотрел видос из «Трясогузки». Сложно описать словами весь тот шухер, который случился с моим организмом. Напряглось и взволновалось всё — сердце, мозг, член…

Я представил себе, сколько народу всё это видело и как капали слюной, глядя на МОЮ женщину… это пиздец! Моргала бы всем выстегнуть!

А сейчас-то что делать⁈. Перекинуть через плечо и бежать отсюда, чтобы спрятать?

То, что в эту минуту творит моя Алекс под бешеные ритмы афро-хаоса, вызывает во мне целый ураган эмоций — от восторга до дикой ярости. Как⁈. Когда она этому научилась? Где?.. Ух, блядь, но как же она это делает!

И это во много раз круче и куда откровеннее памятного видео. Теперь, когда не скованное платьем тело Алекс прикрывают лишь несколько мелких треугольников, каждое движение её обнажённых упругих бёдер отзывается буйством в паху и болью в сердце. И наблюдать за этим уже нет никаких сил и терпения… И не смотреть невозможно.

Восторженные свист и возгласы толпы ещё хлеще заводят её провокационный жопный танец, который, в свою очередь, всё сильнее разогревает публику и опасно накаляет атмосферу. И я, раскалённый до предела, подбираюсь ближе и грубо оттесняю каждого, кто пытается потереть свой вонючий лобок о мою женщину. А таких охотников, сука, немало — чёрные, белые, красные… Ар-р-р-! Ну всё!..

— Спокойно, Вадюх, — между мной и очередным танцующим хером возникает Геныч. — Тихо, тихо, не кипишуем, пацаны.

С торчащими из трусов пальмовыми листьями, он очень органично вписывается в дуэт с Алекс, не ограничивая свободу её движений и не подпуская к ней остальных плясунов.

Я без украшений, но тоже на стрёме. И пусть моё покачивание с ноги на ногу мало похоже на энергичную африканскую хореографию, но сейчас это максимум, на который я способен.

— Сделай лицо попроще, брат, — Геныч хлопает меня по