Но какой бы ни была эта причина, мой аргумент был лучше, хотя и нуждался в демонстрации прямо здесь и сейчас. Я прижал палец к ее губам, не позволяя им шевелиться. Она попыталась все же что-то сказать, но я обхватил другой рукой ее голову сзади и накрыл своими губами ее губы, прежде чем она смогла мне возразить. Как и в тот первый раз, когда я поцеловал ее, какой бы отчаянной ни была ее внутренняя борьба, длилась она всего несколько мгновений. Наши языки сплелись, и та самая искра разгорелась в пожар. Это было как наваждение. Мы целовались и никак не могли насытиться друг другом, пока у нас обоих не перехватило дыхание. Когда мы вынырнули из этого омута, чтобы глотнуть воздуха, ее глаза были затуманены. Я заправил прядь мокрых волос ей за ухо.

– Подумай об этом. Нам будет хорошо вместе, обещаю.

Она закусила нижнюю губу:

– Мне надо идти.

Я очень не хотел отпускать ее, но понимал, что ей нужно обо всем подумать.

– Хорошо. Я постою тут, подожду, пока ты войдешь и закроешь дверь.

Я поднялся за ней по лестнице и остановился на веранде, глядя ей вслед. Пока она шла к двери, я загадал: если она не оглянется, значит, у нас с ней ничего не выйдет. А если посмотрит на меня, это будет означать «да».

Она прошла весь путь до двери, взялась за ручку, но так и не посмотрела в мою сторону. И лишь в самую последнюю секунду, когда я уже был готов взвыть от отчаяния, она, собираясь закрыть за собой дверь, остановилась, подняла на меня взгляд и улыбнулась на прощание.

Черт возьми, да-да-да!

Глава 13

Валентина

– Что, так и будем притворяться, что не собираемся поговорить на эту тему?

Ева отхлебнула кофе и посмотрела на меня поверх кружки.

Я вздохнула:

– Я могу сначала выпить кофе?

Было почти девять часов. Я уже много лет так поздно не вставала. С другой стороны, я обычно не ложилась спать в три утра. Но заснуть после того, что предложил Форд, было невозможно… не говоря уже о том поцелуе.

Ева поставила кружку на стол и взяла флакон солнцезащитного крема. Солнце уже палило вовсю. Она выдавила немного крема на ладонь и начала втирать.

– Он до безумия горячий.

Я нахмурилась.

– Знаю.

– И, похоже, умный.

– Так и есть.

– К тому же у него отличное чувство юмора.

– На самом деле, это и привлекло меня в нем, когда он написал мне на Match.com. Он остроумный и заставил меня смеяться, когда мы обсуждали перспективу нашего свидания.

Ева намазала одну руку и принялась за вторую.

– Ты помнишь, когда нам было десять лет, я врезалась на велосипеде в машину, которая выезжала задним ходом с подъездной дорожки? Я въехала прямо в нее и выбила себе передний зуб.

– Как я могла это забыть? Ты перелетела через руль и приземлилась, растянувшись на бетоне. Ты была без сознания, и я подумала, что ты умерла.

– А теперь вспомни, как я после этого боялась ездить на двухколесном велосипеде.

Я знала, к чему она клонит, отправляясь на велосипедную прогулку по переулку воспоминаний.

– Прозрачнее намека ты, конечно, не могла придумать, даже если бы сильно постаралась. Я понимаю, что ты пытаешься сказать, и, конечно, мне страшно повторять этот опыт. Но сейчас это нечто большее. Я просто не готова.

– Есть вещи, к которым мы никогда не будем готовы. Например, ты чувствовала, что готова завести ребенка?

– Конечно, нет. Но мне было восемнадцать лет, и я сама все еще была ребенком.

– Ты чувствовала, что готова выйти замуж?

– Опять же, я была тогда ребенком.

– Хорошо. Ну, а ты чувствовала себя готовой вернуться к учебе в тридцать четыре года? Или готовой к разводу? Или готовой к тому, что сын уедет от тебя?

Я откинулся на спинку стула.

– Нет, конечно.

– Мы редко бываем готовы к важным событиям в жизни, как бы сильно мы к ним ни готовились. Иногда надо просто отбросить эти мысли, ведь ты никогда не будешь ощущать себя готовой в достаточной степени.

Боже, я ненавидела ее, ведь она была права. Я прикусила нижнюю губу.

– Прошлой ночью он предложил нам закрутить, так сказать, летний роман – безо всяких условий, – поскольку я не хочу прочных отношений.

Ева протянула ко мне обе руки:

– Так это ж замечательно!

Я полночи ворочалась с боку на бок, пытаясь придумать аргумент против предложения Форда. К сожалению, все, что я получила в результате душевных метаний, – это темные круги под глазами.

Я вздохнула:

– Ему всего лишь двадцать пять…

– А моему мужу пятьдесят пять. Хочешь поменяться?

Она, конечно, лишь поддразнивала меня. Ева обожала своего Тома. Кроме того, когда единственное, что «не так» с твоим мужем и над чем можно посмеяться, – это его возраст, считай, тебе крупно повезло.

Ева поднесла кружку с кофе к губам и замерла, прежде чем отхлебнуть.

– Ни хрена себе!

– О чем ты?

Одним пальцем она опустила солнцезащитные очки на переносицу. Ее челюсть буквально отвисла, когда она смотрела через мое плечо на пляж. Проследив за ее взглядом, я обернулась и увидела Форда, совершающего пробежку вдоль кромки воды. Он был без рубашки. Даже с расстояния примерно в двадцать метров мы видели, как напрягается каждая мышца его пресса.

Он помахал нам, пока мы обе, как идиотки, таращились на него.

– Серьезно тебе говорю… – Ева обмахнулась рукой, – …если ты собираешься отказаться оседлать этого жеребца, то, думаю, тебе срочно нужно к психиатру.

Форд бегом направился по пляжу к дому. Ева поправила солнцезащитные очки. Я усмехнулась, догадываясь, что она намеренно прячет глаза, чтобы продолжать пялиться, когда он подойдет ближе.

– Доброе утро, дамы. – Форд стоял перед нами на песке, уперев руки в бока, и смотрел на нас. Он даже не запыхался.

– Доброе утро! – ответила Ева, наклонившись. – Мы как раз говорили о тебе.

Я буквально испепелила взглядом подругу с ее длинным языком.

Форд ухмыльнулся:

– Правда? Надеюсь, со мной все в порядке?

Ева широко улыбнулась.

– Конечно. Наш разговор был о твоем предложении заняться сексом на пару месяцев.

– Ева! – я огляделась, нет ли кого вокруг. Мне безумно хотелось убить ее прямо сейчас.

Напротив, Форда, казалось, это забавляло. Его брови взлетели вверх:

– Приятно слышать. Как вы оцениваете мои шансы?

Ева повернулась и окинула меня придирчивым взглядом, наклонив голову, словно оценивала мои достоинства, затем снова посмотрела на Форда:

– Я бы сказала, что шансы сейчас