— За будущее.

И за тот ад, который начнётся завтра.

Глава 14

Залак

Во что я ввязалась?

Тайные общества? День полной безнаказанности? Это явно выходит за рамки моей зарплаты. Ещё не поздно отказаться. Чёрт, я даже помогла поймать того парня, который стал бы моей заменой, если бы я сдалась.

Но вместо этого я смотрю на своё отражение в зеркале. Сегодня я превзошла саму себя. Дежавю пугает.

Когда я вернулась в свою комнату, на кровати меня ждал новый наряд. На этот раз — красный лехенга с замысловатой золотой вышивкой и кремовый топ-бикини. К нему подобрали филигранное ожерелье, серьги и браслеты. Мои тату снова на виду, но на этот раз у меня полная свобода движений, а под юбкой — шорты.

После почти восьми месяцев работы здесь Матис наконец понял, что я предпочитаю функциональность моде — хотя бегать или карабкаться в этом наряде будет сложно.

С тяжёлым вздохом я накидываю пальто и спускаюсь вниз, где Матис разговаривает с Сергеем у гольф-кара.

Меня бесит, что они оба знают мою слабость, и теперь мы разъезжаем, как дети. Я безуспешно пыталась побороть это весь последний месяц. Вместо этого я научилась точно определять свои триггеры, так что лимузины и спорткары по-прежнему в списке — очень дорогой способ справляться со страхом.

Матис окидывает меня таким горящим взглядом, будто я и так голая. Он самый потрясающий мужчина, которого я когда-либо встречала — внутри и снаружи. Рядом с ним я чувствую себя… замеченной. Так, как не могу описать. Он остался, несмотря на все мои тёмные стороны, и я поняла, что не хочу это терять. Куда бы он ни пошёл — я последую. В этом нет сомнений.

Я вижу теперь: я нужна ему так же, как он мне.

В его глазах вспыхивает возбуждение.

— Готова, Lieverd?

Я нервно фыркаю.

— А ты?

— Абсолютно, блять, нет.

Отлично.

Я криво улыбаюсь, пока Сергей садится за руль.

— Похоже, ты подхватил простуду, — говорю я, давая ему жалкий повод отказаться от вечера. — Не хотелось бы, чтобы ты заразил своих приятелей.

— Если бы грипп мог убить некоторых из них… — бормочет Матис, затем приковывает меня взглядом, без слов напоминая, что выбор всё ещё за мной.

Я сглатываю.

— Я понимаю последствия и хочу пойти.

Ложь. Я не уверена, что полностью осознаю, на что подписалась. Но знаю, что это значит — посвятить себя такой жизни.

Он протягивает руку, и я без колебаний беру её. Этот простой жест заставляет его улыбаться до ушей, будто мы не идём в ад, а он просто ребёнок, держащий за руку свою симпатию. Он помогает мне сесть в карт, как настоящий джентльмен, затем Сергей заводит моторчик, и мы мчимся по территории к ангару.

— Есть шанс, что Голдчайлд знает о сегодняшнем вечере. Он может увидеть в этом возможность атаковать наши фабрики. Удвойте патрули и поставьте всех на дежурство. Оставь людей, которые должны были лететь с нами, охранять поместье — включая тебя, Сергей, — говорит Матис.

Простите?

Мы с начальником безопасности резко поворачиваемся к нему.

— Это оставит тебя без защиты, — возражаю я.

Сергей хрипло соглашается.

— Ты будешь со мной, — отвечает Матис.

— Как гостья. — Я указываю на свой наряд. — Я не одета для драки, и ты сам сказал, что оружие запрещено.

Его взгляд падает на рюкзак со снайперской винтовкой, который я взяла с собой.

— На месте будет охрана, а Сергей мне нужен здесь, если что-то пойдёт не так. Голдчайлд не настолько туп, чтобы атаковать мероприятие.

Я скриплю зубами, и, кажется, русский делает то же самое.

— Мы можем выделить двоих для полёта с вами, — говорит он.

— Двоих, или ты не сядешь в вертолёт целым, — угрожаю я. Никто из нас не видел периметр и не знает уровень безопасности там. Слишком много рисков и неизвестных переменных.

— Не пугай меня такими перспективами. — Он усмехается. — Когда ты так говоришь, у меня нет выбора, кроме как согласиться.

Сергей хватает телефон и отдаёт приказы тому, кто на другом конце провода. Я вздрагиваю, когда рука Матиса ложится мне на колено. Его единственное объяснение — подмигивание. Тепло разливается по моему изголодавшемуся по ласке телу, но я смотрю вперёд — у нас есть зрители. Он становится смелее с прикосновениями, и это сводит меня с ума, потому что я просто хочу, чтобы он обнял меня и засыпал лаской, но не могу заставить себя попросить.

В ангаре Матис занимает место пилота, а настоящий пилот садится рядом в качестве второго. Обсуждение мер безопасности не заканчивается, даже когда мы уже в вертолёте. Двое мужчин, которых отправили с нами, достаточно опытны, чтобы вносить полезные предложения, но в основном молчат, пока мы с Матисом говорим о Голдчайлде.

Голдчайлд становится беспокойным, а значит — более жестоким. Сегодня утром он устранил одного из наших «стиральщиков». Мы думали, его план — убрать босса и поглотить операцию Матиса, но теперь ясно: он хочет сжечь всю организацию дотла.

Все ставки сняты, и теперь у нас карт-бланш на людей Голдчайлда — или, как называет их Матис, «мишени для тренировки».

Полёт занимает меньше часа, и к его концу он выглядит так, будто готов развернуться и рискнуть гневом общества. Это не вселяет уверенности. Деревья клонятся от ветра, листья дрожат, когда мы снижаемся, и я вздрагиваю при посадке.

К неудовольствию Матиса, я выхожу сама и расстёгиваю пальто — странно тёплая ночь уже покрыла спину испариной. Лунный свет отражается от вертолёта. Когда лопасти замедляются, сквозь деревья пробивается музыка, смех и… плач. Я всматриваюсь в лес, прислушиваюсь к птицам или насекомым, но слышу только далёкие стоны.

Оглядываюсь на Матиса, чтобы понять, не показалось ли мне. Но он не удивлён этим зловещим звуком. Даже двое мужчин и пилот остаются невозмутимыми.

Отлично. Возможно, сегодня мы все умрём.

Дрожь пробегает по спине, но я подавляю её. Слишком поздно отступать.

— Не хочу пугать, — начинает Матис, успешно пугая, — но тебе нужно надеть это.

Он поднимает что-то похожее на чёрный галстук, и я отступаю. Мои сомнения насчёт этого вечера удваиваются. Я не хочу отказываться, но и идти вслепую тоже.

— Зачем?

По его лицу пробегает тень.

— Что бы ты ни видела во время службы… настоящие монстры — дома. Надень повязку. Пожалуйста.

Только из-за боли в его глазах я не протестую. Глубоко вздохнув, киваю. Он не расслабляется, но тут же завязывает повязку, погружая меня