Шон хотел, чтобы земля поглотила его. Ратледж был самым умным человеком, которого он когда—либо встречал. Он, вероятно, думал, что Шон тупой, как скала. Не то чтобы это имело значение, что он думает. За исключением того, что это вроде как произошло. Это имело значение. Слишком много.

— Я был того же мнения, что и ты, Эрик, — сказал Ратледж равнодушным голосом. — Но Уайатт показал некоторое улучшение за последние несколько недель. Дай ему день. Если он снова опоздает, завали его.

Шон посмотрел на него. Ни за что в жизни он не сможет сделать это за один день.

— Хорошая идея, — сказал Бейтс. — Один день, Уайатт.

— Но...

Бейтс посмотрел на него.

— Один.

Поджав губы, Шон кивнул и ушел. Его ноги привели его в кабинет Ратледжа. Дверь была открыта, и он впустил себя. Шон прислонился бедром к столу и засунул руки в карманы.

Ему не пришлось долго ждать. Ратледж не выглядел удивленным, увидев его, но он казался занятым, неся стопку бумаг.

— Ты не должен был этого делать, — сказал Шон. — Я никак не смогу сделать это к завтрашнему дню.

— Почему? — Ратледж положил бумаги на стол и сел.

Шон пожал плечами, глядя на свои ботинки.

— Я тупой.

— Ты студент—стипендиат.

Губы Шона скривились.

— Ага. Раньше я думал, что я довольно умный, но... но нет. Большая часть того, что ты с Бейтсом преподаете, проходит мимо моей головы. В один момент я думаю что понимаю термодинамику, а в следующую понятия не имею, что происходит. Я, должно быть, действительно тупой. — Шон схватился за край стола. — Иногда я чувствую себя таким неудачником, понимаешь? Я не могу найти достойно оплачиваемую работу, я не могу купить детям то, что им нужно, а теперь это. Я чувствую себя таким бесполезным и глупым, и... Я просто... Неважно.

Наступило долгое молчание. Он почувствовал взгляд Ратледжа на своем затылке.

— Я не умею утешать людей, — раздраженно сказал Ратледж.

Шон повернулся к нему и выдавил из себя легкую улыбку.

— Все в порядке. Я удивлен, что ты до сих пор не выгнал меня.

Губы Ратледжа сжались. У него было очень кислое выражение лица.

— Иди сюда.

Шон никогда в жизни не двигался так быстро.

Он забрался к Ратледжу на колени, положил голову ему на плечо и закрыл глаза. Крепкие руки Ратледжа сильнее обхватили его, и Шон вздохнул от удовольствия. Это было так хорошо. Как раз то, что ему было нужно. Это пугало его, — что ему это нужно, — но он все равно это сделал. Это было почти лучше, чем секс.

— Вы становитесь мягким, профессор, — пробормотал он с улыбкой, вдыхая его запах.

Это было знакомо и странно успокаивающе.

— Заткнись, Уайатт, — сказал Ратледж, звуча еще более раздраженно, если это возможно.

Шон коснулся губами его шеи.

— Хорошо. Ты очень злой и мерзкий. — Он уткнулся носом в шею Дерека. — Пять минут. Тогда ты можешь выгнать меня, и мы сделаем вид, что этого никогда не было.

Ратледж вздохнул.

— Покажи мне задание.

Шон открыл рот. Он поднял голову и уставился на Ратледжа.

— Серьезно?

— Я не сделаю работу за тебя, — сказал Ратледж, пристально глядя на него. — Но я объясню то, чего ты не понимаешь.

Шон просиял и поцеловал его.

Глава 20

Обычно Шон спал очень чутко. Но когда дверь в его комнату со скрипом открылась той ночью, Шон с трудом проснулся, его разум был в тумане. Он глубже впился в теплое плечо Ратледжа, его руки крепче обхватили его руку. Голоса, казалось, доносились издалека.

— Твой брат спит, — сказал Ратледж. — Возвращайся в постель.

— Но мне приснился плохой сон! Я боюсь. Шон всегда обнимает меня, когда мне страшно!

Это была Эмили. Шон попытался открыть глаза. Это не сработало.

— Эмили, — строго сказал Ратледж. — Ты умная маленькая девочка. Ты не можешь спать с Шоном, потому что кровать слишком мала для нас троих.

— Я буду спать с Шоном. Ты можешь спать с Би!

Ратледж усмехнулся.

— Не думаю, что смогу поместиться в твоей постели, лилипут.

Эмили задумалась.

— Я могу спать на тебе. Ты большой, и Шон любит спать на тебе.

Шон, конечно, любил, хотя его беспокоило, что Эмили знала об этом.

— Ты не можешь спать на мне.

— Почему?

— Потому что.. потому что... Хорошо, — наконец выдавил Ратледж, к удивлению Шона.

Взвизгнув от восторга, Эмили забралась на кровать и на грудь Ратледжа.

— Ты очень теплый, — сказала она, зевая.

Он действительно был таким. В комнате было очень холодно, но Дереку было очень тепло. Так тепло...

— Спи. И не писай на меня, — проворчал Ратледж.

— Я не ребенок. Я большая. Я не писаю в постель!

— Хорошо. А теперь спи.

— У тебя забавные волосы на груди. У Шона нет смешных волос на груди. Почему?

Это заставило Ратледжа задуматься.

— Спи.

— Я тебе не нравлюсь, — пробормотала Эмили. — Тебе больше нравится Би.

Тяжелый вздох.

— Почему ты думаешь, что она мне нравится больше?

— Вчера ты дал ей шоколад!

Шон нахмурился. А?

— Потому что она спросила. Ты должна спросить, если чего—то хочешь.

— Так что, если я попрошу, ты дашь мне что—угодно? Всё—всё?

— Если я скажу «да», ты перестанешь говорить и заснешь?

— Ага!

— Хорошо. Чего ты хочешь?

— Хочу щенка! Черный и пушистый! С белой звездочкой на лбу!

Пауза.

— Выбери что—нибудь другое.

— Но ты сказал "что—угодно"!

Шон снова заснул, все еще улыбаясь.

* * * * *

— Итак, — сказал Кристиан, откидываясь на спинку кресла и немного покачиваясь. — Что происходит с тобой и Ратледжем?

Шон поднял на него взгляд с тарелки.

— А?

Кристиан тихо рассмеялся.

— Давай. Я не слепой. Это продолжается уже несколько недель. Я думал, что он тебе быстро надоест, но ты все еще выглядишь совершенно выебанным большую часть времени...

— Это не так.

Кристиан посмотрел на него ровным взглядом. Ущипнув переносицу, Шон признался:

— Да, хорошо. И что?

Кристиан поднял руки.

— Эй, я не осуждаю. Все,