«Что же мужики мне такие достаются?» – вздыхаю тяжко.

Машкин отец меня предал. Бог ему судья! Помню, как прибежала к нему. Его первого я попросила о помощи. А он…

Игорь просто посмотрел на меня как на полную дуру.

– Да ты что, Валюха? – выдохнул пренебрежительно. – Нет. Я – пас. Дальше сама.

– Ну, хоть Машку забери! – вскрикнула я в отчаянии. – Хоть ее спаси. Слышишь?

– Нет, мне лишняя морока ни к чему, – поморщился Игорь.

И ушел.

А я от отчаяния и собственного бессилия обратилась за помощью к Рему.

– Мам? – отвлекает мне от ужаса прошлого Машка. – Ты чего? Давай чаю попьем.

Не хочу. Меня тошнит от нервотрепки и горя. Но собираю себя в кучу и соглашаюсь.

- Давай.

- О чем думаешь? – улыбается мне дочка.

– О твоем отце, – бросаю я, закрывая историю болезни Ренаты. Откладываю подальше. Я даже смотреть на эти бумажки не могу!

– А что о нем думать? – фыркает Мария Ремовна. – Придет скоро. Примет душ, наденет чистую рубашку и костюм. И поедет в банк.

– Нет, я не о Реме, – вздыхаю тяжело. – Я об Игоре…

– Да ну его, – мотает головой Маша. – Слава богу, Рем меня удочерил.

– Да, – киваю я.

Рем после свадьбы много сил потратил. Сам к Игорю ездил. Денег дал, чтобы тот отступился.

– А кстати, мам, – заваривает чай Маша. – А ты помнишь этого мужика жуткого? Он еще на тебе жениться собирался. Сосед наш… Как его звали, блиин!

От дурного предчувствия холодеет нутро и кружится голова. Вот только этого мне сейчас не хватало! Самых жутких воспоминаний молодости.

– Как его звали, я забыла… - как ни в чем не бывало, продолжает дочка.

– Леон Каюмович, – шепчу, еле-еле двигая губами.

– Точно! Кокосов Лимон Изюмович! – смеется она.

– И что с ним? – беру себя в руки.

– Прикинь, мне кажется, я его видела! – заговорщицки шепчет Машка, усаживаясь напротив.

– Может, показалось, – смотрю на дочь в ужасе.

Чувствую, как чужая мужская ладонь снова сжимает мне горло. И отгоняю прочь жуткие воспоминания.

– Скорее всего. Я мельком видела, – отмахивается Маша. – Но очень похож. Я к вам ехала. А он на переходе возле кондитерской дорогу переходил. Потом по моей стороне пошел. Я его обогнала. Присмотрелась еще. Очень похож. С поправкой на двадцать пять лет…

Глава 9

– Отцу говорила? – прислоняюсь затылком к стене. Колючие мурашки иголками бьют по нервам. Бегут от шеи по позвоночнику вниз, закручивая внутренности в узел. Внутри все холодеет от ужаса. Холодная пустота сковывает внутренности, выпуская острое безжалостное жало.

– Да я забыла, мам, – легкомысленно всплескивает руками дочка. – Сейчас ты про Игорька спросила, ну и я вспомнила.

– Наверное, похожий человек, – успокаиваю себя и ее. Но сердце, почуявшее беду, пропускает удар за ударом.

«Ты где? Домой вернешься?» – лихорадочно печатаю сообщение мужу.

«Да, мась, уже подъезжаем с Денькой», – отвечает он.

«Накосов объявился», – пишу, с трудом попадая по нужным кнопкам.

«Знаю. Его уже ищут», – тут же приходит ответ, а за ним эсэмэски сыплются как горох.

«Не бойся ничего. Он не посмеет к тебе подступиться».

«Охрану приставлю к тебе и к детям».

«А кстати, а ты откуда знаешь?»

«Маша его видела недалеко от нашего дома», – печатаю трясущимися пальцами.

«Почему мне ничего не сказала?» – после минутной паузы приходит еще одно сообщение. Видимо, Рем выругался, и только потом ответил.

«Не знаю», – пишу первое, что приходит в голову.

И подскочив с места, кружу по кухне, как птица с перебитым крылом.

Рем сейчас приедет!

Холодными руками прикрываю пунцовые щеки.

Рем…

Не могу и не хочу его видеть. Кажется, только от одного звука его голоса меня вырвет. Мне бы передышку. Хоть ненадолго. Собраться с мыслями. Найти хорошего адвоката, подать заявление и уехать из города. Подальше от Рема. Подальше от Кокоса. Спрятаться. Затаиться. А после развода переехать куда-нибудь подальше от Агдальска. Попробовать начать жизнь с чистого листа, где нет ужасов прошлого, измены мужа и больной девочки Ренаты.

Нужен адвокат.

Бездумно открываю ватсап. Вера Городницкая еще в сети. Видимо, как и я, совсем спать не ложилась.

«Вера, мне нужен хороший адвокат. Я развожусь с Ремом», – печатаю быстро. Словно мне надо успеть до приезда Рема. А то наведет туману, застращает. Убедит, что только он один может мне помочь.

Рем умеет.

«Вы чего, ребят? Вы же такая пара чудесная!» – отвечает Вера и присылает кучу рыдающих смайлов. - «Лужан всегда говорил, что у вас с Ремом железобетонный брак. Столько пережили вместе! Я помню, Валь».

Помнит она!

Сглатываю подступивший к горлу ком, прикрываю глаза, стараясь справиться с барабанами в висках. Чувствую, как прошлое лавиной сваливается мне на голову. Погребает под тяжелым грузом.

Действительно, мы же с Ремом столько пережили!

Отмахиваюсь от воспоминаний, не имеющих отношения к происходящему, и отправляю Вере эсэмэску.

«У Рема дочь от другой. Я не смогу жить рядом с ней и каждый день знать о его измене».

«Да ладно! У Рема вторая семья? Ни за что не поверю!»

«Восемь лет, Верочка!»

«Бред какой-то! Хотя, наверное, Лужан знал. Мы лет пять назад писали с ним поздравление Рему, и Юра неправильно указал количество детей. На одного больше. Потом смеялся, что ошибся», – приходит сообщение от Веры.

«Да всему городу было известно. Только я одна в розовых очках», – отвечаю, не скрывая горечи.

«Сама такая. Но я солидарна с тобой, Валя! Если изменил, пусть валит! Если понадобится помощь, говори. Деньги, квартира в Москве», – отвечает Вера. И на душе становится чуточку легче. Я не одна.

«Деньги есть», - мысленно пересчитываю суммы на счетах и на вкладах.

«Хорошо».

Вера присылает визитку «Адвокат Дараганов Илья Александрович» и тут же перезванивает.

– Валюш, только он сейчас в Москве. Полгода назад перебрался, – сбивчиво тараторит подруга. – Но я попрошу Илью. Он возьмется. Главное, твоя уверенность. А имущество…

– У нас брачный контракт. Все расписано, – вздыхаю устало. – Мне просто нужно развестись с Ремом. Он против… Он не