Прятки
Уиллоу Диксон
Пролог
Майлз
— Давай же, — говорит мой друг Шифр в наушники, в его голосе слышится дразнящая интонация. — Ты же знаешь, что хочешь этого.
Хихикая, я кручусь в кресле и открываю банку с энергетиком.
— Хорошая попытка, но такие насмешки на меня не действуют. У меня есть младшие брат и сестра, помнишь?
— Ты что, только что открыл еще один энергетик? — спрашивает Эхо, и в ее голосе слышится неодобрение. — Сколько раз я должна тебе повторять о вредном воздействии избытка кофеина на организм, особенно на сердце и почки, прежде чем ты меня послушаешь?
— Еще как минимум дюжину раз. — Я залпом выпиваю часть напитка, по возможности громко чавкая в наушниках.
Преобладающий вкус химикатов и искусственных подсластителей вызывает у меня павловскую реакцию: мое сердце начинает биться чаще еще до того, как кофеин успевает подействовать. Возможно, Эхо права.
Она драматично вздыхает и несколько раз цыкает языком.
— Что мне с тобой делать?
— Продолжать читать нам нотации, пока мы продолжаем вести себя как идиоты и игнорировать все твои благонамеренные советы? — спрашивает Шифр.
— Да, похоже, так и есть. — Эхо хихикает. — Почему я вообще дружу с вами, ребята?
— Потому что мы слишком много знаем о тебе, и безопаснее держать нас рядом, чем выпускать в мир без присмотра? — дразню я.
— Это правда, — соглашается она, и я слышу улыбку в ее голосе.
— Как дела теперь, когда ты вернулся в школу? — спрашивает Шифр.
— Нормально. — Я нажимаю на несколько клавиш на клавиатуре и быстро проверяю код, который мне нужно сдать одному из моих профессоров через час.
Задание было дано нам в первую неделю учебы, и у нас было более четырех месяцев, чтобы его выполнить. Изначально мы должны были сдать его до каникул на День Благодарения, но достаточное количество студентов из нашего класса умоляли профессора дать нам больше времени, и он согласился.
Я начал работать над ним, когда вернулся в общежитие несколько часов назад, и меня ничуть не беспокоит, что я откладывал его до последнего момента. Я получу за него «5+», как и за все свои задания и тесты.
— Нормально? — подталкивает Эхо. — Это все?
— Да, чувак. Позволь нам пожить твоей жизнью. Не всем удается поступить в секретную школу для мировой элиты. Поделись с нами какими-нибудь крошками или кусочками фактов из твоего мира, — призывает Шифр.
— Крошки и кусочки? — спрашивает Эхо. — Ты сегодня что-нибудь нормальное ел? Ты так говоришь только тогда, когда твой мозг кричит о питательных веществах.
— Две пачки острых чипсов Cheetos и полдюжины пицц-кармашков считаются? — спрашивает он.
Она театрально вздыхает.
— Нет, это не считается настоящей едой. Ты не слышал о клетчатке?
— Нет, не знаком с ней, — невинно отвечает он.
— Ты хотя бы воду пил? — настаивает она. — И только воду. Не кофе, не газировку, не сок и не энергетик. Настоящую воду в виде воды.
— Без комментариев.
— Безнадежно. — Она снова щелкает языком. — Феникс, а ты? Столовая работает, или ты тоже питаешься сахаром, вечными химикатами и микропластиком?
— Работает, — уверяю я ее.
— Хорошо, хотя бы один из вас действительно ест нормальную пищу.
— Но я пропустил ужин и не был здесь на обеде, так что… — Я оставляю фразу недосказанной.
— Клянусь, вам обоим нужны помощники, — говорит она с усмешкой.
— Вот почему у нас есть ты. — Шифр издает звуки поцелуев в наушники.
— И вам чертовски повезло, что я у вас есть, — говорит она.
— Да, мэм, — соглашаюсь я. — Мы самые везучие.
— Вот именно.
Эхо начала увлекаться здоровым питанием несколько лет назад, и с тех пор мы играем с ней в эту игру.
В отличие от Шифра, я обычно стараюсь правильно питаться и пить достаточно воды, но сегодня был не лучший день: я был в дороге и отвлекался на задание. Я люблю перекусывать не меньше других, но я также бегун на длинные дистанции, поэтому понимаю важность правильного питания и умеренности. Просто дразнить Эхо гораздо веселее, чем издеваться над Шифром и его ужасными пищевыми привычками.
Шифр смеется.
— В нас нет ничего нормального.
— Правда, — говорит Эхо, хихикая.
Шифр гей, а Эхо лесбиянка, а я — бисексуал. Наша нетрадиционная сексуальная ориентация, или, в моем случае, сомнения по поводу нее, была одной из вещей, которые сблизили нас, когда мы познакомились пять лет назад, играя в MMRPG. Они — единственные люди в мире, которые знают обо мне, в то время как оба они открыто заявляют о своей ориентации уже много лет.
Квирство и игры — это только две из причин, по которым мы оставались близкими все эти годы, и, хотя я никогда не встречался с ними лично, они мои лучшие друзья.
— Ну, есть какие-нибудь новости или сплетни? — спрашивает Шифр.
— Я вернулся менее четырех часов назад, и единственный человек, с которым я разговаривал, был охранник у главных ворот, — говорю я им.
— Тебе нужно завести социальную жизнь, чтобы у нас было больше историй, — говорит Эхо. — Наша жизнь такая скучная по сравнению с твоей.
— Моя тоже довольно скучная, — говорю я им. — Я хожу на занятия и разговариваю с вами, ребята. Это буквально вся моя жизнь в этом году.
От моих слов у меня немного сжимается грудь. Они могут быть моими лучшими друзьями, но в последние несколько месяцев я не был с ними полностью честен. У меня было кое-что на уме, но это не то, о чем я могу рассказать им — или кому-либо еще.
Шифр спрашивает о новом патче для игры, который только что вышел, но я отвлечен, потому что закончилась проверка моего кода, и я быстро просматриваю сводку, пока они обсуждают патч.
Все выглядит хорошо, и код готов к отправке. Как обычно, все просто.
Я как раз собираюсь загрузить его на частный сервер для своего класса, когда экраны гаснут, а в наушниках наступает тишина.
— Что за хрень? — говорю я в пустой комнате, когда мой главный экран мигает и на нем появляется приостановленное черно-белое видео.
Кто-то проник в мою систему? Что за черт?
Я настолько ошеломлен тем, что кто-то, похоже, взломал мою систему безопасности, что не пытаюсь сразу же выкинуть его оттуда, а вместо этого смотрю на видео.
Я узнаю фон. Это одна из камер безопасности кампуса, и, насколько я могу судить, она находится рядом с лесом на западной стороне школы. Самое странное, что
