– Хорошо, я сяду. Только не убивай меня.

– И с кем я буду ругаться, если ты умрешь?

– Это ты так хочешь сказать, что будешь скучать, если меня не станет?

Выгибаю бровь, а он закатывает глаза.

– Перестань додумывать за меня, женщина. Прижмись ко мне и наклоняйся вместе со мной, иначе рухнем.

Глупая улыбка сползает с моего лица.

– Вот увидишь, – смеется он, – один раз попробуешь и потом жить без этого не сможешь. Ну что, готова?

Глава 33. Лиам

– Ну что, готова?

Мой демоненок максимально сосредоточенно кивает.

– Распусти хвост.

– Никогда не думала, что услышу от тебя такое, – бросает она, веселясь.

Игнорирую ее шутку и молча смотрю, как она повинуется. Волосы водопадом спадают ей на плечи, принося с собой волну какого-то фруктового аромата, который хочется вдыхать снова и снова. Серые глаза в свете городских огней сейчас кажутся полупрозрачными бриллиантами, в которых в идеальных пропорциях смешались невинность и сладострастие.

– Прости, что напугал тебя.

Мне так не терпелось снова ее увидеть, что я повел себя как ненормальный. Четыре дня вдали от нее показались мне целой вечностью, потому что я знал, что нужен ей. Еще и это долбаное сообщение не выходило из головы. Я был готов бросить все, чтобы лететь к ней, особенно после того, как Маттео рассказал, что выяснил. Меня накрыла смесь разочарования и облегчения. Облегчения от того, что она в безопасности, и разочарования от того, что не мог заявиться к этому приколисту и отвести душу, заставив его поплатиться за слезы Лу. Но из уважения к ней я принял ее выбор.

– Я не испугалась, – возражает она с гордо поднятой головой. – Я просто не знала, что у тебя есть байк.

– Уже два года как. Оказалось, что это отлично помогает проветривать голову от мрачных мыслей.

– Ну вот, видишь, были бы и плюсы в моей смерти.

– Чего?

Осознав, что я действительно не понимаю, она поясняет:

– Когда мы были подростками, ты сказал мне, что твоя мама против мотоцикла, но это ведь неправда? Ты знал, что я их боюсь, и потому в итоге выбрал машину.

Она улыбается, но ее слова режут без ножа. Она действительно думает, что я нашел плюсы в том, что ее больше не было в моей жизни? Действительно, думает, что мне было легко дышать без нее?

Но я просто отвечаю:

– Я хотел возить тебя на учебу и смотреть, как ты, забросив ноги на переднюю панель, играешь в диджея. Хотел, чтобы тебе было комфортно, – признаюсь я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Если бы я тебе не соврал, ты бы вынудила меня купить байк, и мне пришлось бы от всего этого отказаться. Кто меня сдал?

– Чарли.

Этим вечером слышать от Луны ее имя не так больно, как обычно, и я вспоминаю, насколько эти двое были близки. Что Лу эта история подкосила так же, как и меня.

– Значит, ты уже давно знаешь, – делаю я вывод.

Крошечная улыбка в уголке губ доказывает, что мой секрет недолго оставался секретом. Не знаю, что меня удивляет, если, спевшись, эти две вредины стали моим самым страшным кошмаром и моим самым сладким сном.

– Ты всегда ставил меня превыше всего, – замечает она.

Я не отвечаю. Чтобы прогнать ностальгическую дымку из ее глаз, надеваю шлем ей на голову и помогаю сесть на мотоцикл позади меня. Она с такой силой стискивает мою грудь, что я едва не задыхаюсь, и мне хочется ее то ли поддеть, то ли поцеловать. Но я решаю просто опустить ее руки себе на живот, не обращая внимания на волну мурашек.

Устраиваюсь поудобнее, завожу мотор и вливаюсь в дорожное движение. Веду осторожно. Перед нами расстилается прямая дорога, в лицо дует мягкий ветер, а вдали успокаивающе мерцают небоскребы. На каждом рыке мотора Луна крепче сжимает руки.

– Господи, если ты меня слышишь, это я, Луна. Прошу тебя, не дай мне умереть этой ночью, я обещаю, что начну сортировать мусор. Начну отделять коробки из-под пиццы от пивных бутылок и беречь нашу милую планету. Знаю, что уже поздно, но моя голова подтормаживает в последнее время, сам знаешь, из-за кого.

Погодите-ка… Только не говорите, что она… Черт, это потрясающе.

– Лу?

Услышав мой голос через динамики шлема, она напрягается.

– Лиам? – удивленно спрашивает она.

Даже не видя ее лица, догадываюсь, что сейчас она кипит от гнева.

– Блютус включен, – сообщаю я, в шаге от того, чтобы припарковаться и повалиться на землю от смеха.

– Ну класс! Просто супер! А сразу не мог сказать?

– И пропустить такое?

Торможу на светофоре, и она, пользуясь остановкой, впивается ногтями мне в живот. Вот только я чувствую не боль, а возбуждение.

– Прости, что не можешь думать ни о чем, кроме меня, – подкалываю я ее с улыбкой до ушей.

Какое счастье, что она сейчас не видит тебя, идиот.

– А можно как-то отключить блютус, спасибо-пожалуйста? А то по нему вот-вот польется поток ругательств.

Ликую, чувствуя, как с уносящимися под колеса километрами ее мышцы понемногу расслабляются. На каждом светофоре моя рука, видимо, в какой-то момент зажившая отдельной от остального тела жизнью, ложится ей на колено. Зачем? Ну хотя бы чтобы убедиться, что ее не похитили какие-нибудь озабоченные летающие карлики.

Она вздрагивает и ладонью будто в отместку ползет выше по моему торсу.

Паркуюсь в нескольких метрах от входа туда, где нас ждет сюрприз. А когда помогаю Луне снять шлем, улавливаю ее полувздох-полустон. Продолжающей жить своей жизнью рукой приглаживаю ее волосы, пока она неотрывно смотрит на мои губы. Я буду последним лжецом, если скажу, что не хочу наброситься на нее с поцелуями, но ради своего психического здоровья тону в ее глазах, а не влажных глубинах ее рта.

– Признай, тебе это понравилось.

– М-м-м, о чем ты?

Заволновалась. Это хорошо.

– О поездке на байке, – поясняю я.

– А! Это я признаю, когда ты вернешь меня домой целой и невредимой.

Как ни странно, то, что она вернется к себе без меня, не нравится мне по целому ряду причин. Но она быстро прерывает ход моих мыслей, начиная собирать волосы обратно в хвост и глядя мне прямо в глаза. Она прекрасно знает, что делает, и потому мне так трудно перед ней устоять. Мои опасения подтверждаются, когда она вдобавок ко всему облизывает губы. Чтобы