– Обожаю, когда ты мне угрожаешь.

– Неудивительно, ты же псих.

– Мне больше нравится слово «оригинал». Сними трусики.

– Что?

– Ты все прекрасно поняла. Не оскорбляй меня, делая вид, будто тебе не нравятся наши игры. Снимай, – приказывает он.

В изумрудных радужках горит огонь животного желания, по которому мне становится ясно, что, не будь мы сейчас в общественном месте, я уже кончала бы во второй раз. Его взгляд давит, заставляя мое сердце биться быстрее. Другие посетители вокруг нас продолжают наслаждаться ужином, не подозревая о том, какая буря разыгрывается во мне.

Вступаю в игру и, глядя прямо на него, незаметно спускаю по бедрам белые трусики. Сжав кружево в кулак, вытягиваю руку над столом. Он забирает их у меня и прячет в карман. В его глазах вспыхивает похоть, и я внутренне содрогаюсь.

– Черт, обожаю, когда ты краснеешь, – шепчет он.

Дрожащей рукой поправляю волосы, и он пристально следит за каждым движением моих пальцев.

– С чьим именем на губах ты кончила несколько минут назад? – спрашивает он, прекрасно зная ответ.

– С твоим.

– Правильно. Вспомни об этом в следующий раз, когда захочешь потратить время на того мальчишку.

Эти слова так меня возбуждают, что я боюсь оставить после себя на стуле мокрое пятно.

– Что ты собираешься с ними сделать?

– Как настоящий псих, – улыбается он уголком рта, – сложу их в специальную коробочку.

– Я тебя ненавижу.

– Мы с тобой уже выяснили, что это взаимно.

Между нами воцаряется тишина. Он улыбается. Я улыбаюсь в ответ. И, как это часто бывало, мир за пределами нашего столика перестает существовать. Резко возвращаюсь в реальность, когда он опускает голову, чтобы взглянуть на часы.

– Пойдем. Морган отвезет тебя домой.

Он начинает вставать, и меня охватывает легкая паника. Хватаю его за предплечье, чтобы он наклонился к моему лицу.

– Верни мне белье, – шепчу я ему на ухо.

– С чего бы?

– Я боюсь, что… мое возбуждение потечет по ногам.

Поверить не могу, что сказала это вслух. Но вместо того чтобы сжалиться надо мной, этот мерзавец наслаждается румянцем на моих щеках.

– В следующий раз по твоим красивым ножкам потечет уже мое возбуждение, Луна. А теперь вставай.

– Лиам…

– Вставай, Луна.

Голова отказывается работать, поэтому я просто делаю то, что он говорит, наслаждаясь каждой секундой. И он об этом знает. Ненавижу его за это. Положив руку на мою поясницу, он ведет меня к выходу и забирает ключи от машины у парковщика.

– Тебе лучше пожить у Маттео еще немного.

– Лиам, поиски Маттео показали, что это просто глупый розыгрыш. Расслабься.

Ложь обжигает мне язык, и Лиам качает головой то ли с грустью, то ли с разочарованием.

– Я хочу вернуться к себе и увидеться с Камиллой.

Он резко разворачивает меня лицом к себе и двумя пальцами свободной руки приподнимает мой подбородок, чтобы я смотрела на него.

– Я не знаю, люблю или ненавижу твое немыслимое упрямство.

– Ты его обожаешь.

Зеленые глаза купают в ласке каждый сантиметр моего лица.

– Я хочу, чтобы сегодня ты слушалась меня беспрекословно. Морган отвезет тебя домой, – говорит он, кивком указывая на внедорожник, припаркованный в нескольких метрах от входа в ресторан. – У тебя будет тридцать минут на то, чтобы принять душ, переодеться и надеть удобную обувь.

Не успеваю я ответить, как он разворачивается и уходит, оставив на подбородке теплый след своих пальцев.

* * *

Через двадцать пять минут я стою в джинсах-бойфрендах, кроп-топе, пиджаке и лаковых дерби черного цвета, не забыв собрать вьющиеся волосы в высокий хвост, просто чтобы продолжить сводить его с ума. Как по графику, на телефон приходит сообщение.

Козел

Я внизу.

Вот это романтика. На мгновение задумываюсь, не потомить ли мне его еще, просто чтобы побесить, но отбрасываю эту идею, потому что мне не терпится узнать, куда мы поедем. Хватаю ключи, сумочку на цепочке и влетаю в лифт, уже оттуда отправляя Кэм сообщение с предупреждением о том, что вернусь поздно. Убираю телефон, не дожидаясь ответа, потому что сегодня вечером она работает над репортажем. Выйдя на улицу, осматриваюсь, но нигде не вижу его машины. И тут мое внимание привлекает рычание мотора. Я вздрагиваю и настораживаюсь. Слева, повернув голову в шлеме, на меня смотрит мотоциклист, и я начинаю нервничать. От страха перехватывает горло. После того случая ощущение пристального взгляда на коже и странные звонки прекратились так резко, что теперь я не уверена, не выдумала ли я их. Но, несмотря на это, не теряю бдительности. Я уже поняла, что этот психопат не явится лично, что ему по душе скорее психологическое давление, но этим вечером интуицию заглушает страх. Крепче вцепившись в сумочку, делаю шаг назад, чтобы вернуться и подождать Лиама в подъезде, но тут водитель мотоцикла подзывает меня моргнувшей фарой. Через пару секунд еще раз.

Я выхожу из ступора и, игнорируя вспотевшие ладони и неприятный узел в животе, направляюсь к мотоциклу. Когда за визором шлема мои глаза различают любимые черты, страх превращается в эйфорию, которую я прячу за нахмуренными бровями.

– Садись, – доносится его низкий голос.

Я скрещиваю руки на груди.

– Вежливо попроси.

Лиам снимает шлем и кладет его между ног. А я жадно и зачарованно слежу за тем, как он рукой поправляет обрамляющие лицо темные пряди. Он тоже переоделся в более удобные вещи: рваные черные джинсы и кожаную куртку.

– Ваша милость, не соблаговолите ли вы оказать мне честь опустить задницу на этот мотоцикл?

Черт, как же ему идет эта язвительная улыбка. Я делаю вид, что раздумываю, приложив указательный палец к подбородку.

– Нет, прошу меня извинить! Ни в коем случае я не коснусь своей пятой точкой этого гроба на колесиках.

– Во-первых, – рычит он, за руку притягивая меня ближе, – мотоциклы не летают. А во-вторых, я прекрасно вожу.

Он протягивает мне второй шлем.

– И что я должна с этим сделать?

– Пробудить внутреннего Железного Человека, – отвечает он, явно гордясь шуткой.

– Ты перед ужином клоуна вместо протеинового батончика заточил?

Протягиваю шлем обратно, и он смотрит на меня так, будто я смертельно его оскорбила.

– Луна, садись, или мы опоздаем.

– Мне страшно! Доволен?

Он хрюкает от смеха, когда я бью его кулаком в плечо.

– Я поеду медленно и осторожно, – добавляет он серьезно.

– Куда мы поедем?

– Это сюрприз. Тебе понравится, вот увидишь.

Сердце пропускает удар. Нет, тысячу ударов, когда я понимаю – он заморочился, чтобы организовать что-то, что мне понравится. Все будет хорошо, Луна. Вы же были друзьями когда-то.