– Надеюсь, ты права. О, я так надеюсь, что ты права. – И он преодолел три шага, что отделяли его от нее, и она оказалась в его объятиях, они долго стояли так, сердце к сердцу. Пока Нина, которая до сих пор более или менее терпеливо сидела в углу комнаты, не подошла, чтобы втиснуться между ними. Смеясь, они отпустили друг друга.

– Я думаю, она пытается нам что-то сказать, – улыбнулась Кейт.

– Да, что нам пора отправляться в Амьен на обед, – весело согласился Арно, и они последовали за маленькой собачкой, бодро потрусившей прочь из музея вниз по ступенькам на солнечный свет.

Окраины Амьена оказались невзрачными, зато центр города – симпатичным, с красивым готическим собором и рядами живописных домов, расположенных вдоль канала Сомма, и их отель находился прямо в его середине. В машине Арно будто бы невзначай рассказал еще немного о своей семье – он хорошо знал Амьен, сказал он ей, потому что жил там ребенком, пока его мать не умерла, когда ему было одиннадцать, а отец не женился во второй раз всего через год. После этого, по его словам, все изменилось, и стало ясно, что он имел в виду не просто отъезд из Амьена. Вспомнив, что он говорил о поступлении в армию – он сделал это, чтобы сбежать от своей семьи, – она не стала на него давить. Он расскажет ей, если захочет. Она же, в свою очередь, не рассказала ему о том, что Пит сообщил о своих соседях. Ей нужно было найти правильный способ это сделать, подходящий момент. Она знала, что он настанет, и теперь это ее не беспокоило. Она была счастлива, вот и все.

Кейт находилась в приятной компании, стоял прекрасный теплый день, она испытывала ощущение праздника, свободы, а также, надо сказать, новый наряд, который она купила в галерее Вивьен, мягко касающийся ее кожи, оказался очень удобным и в то же время элегантным. Все было как надо. Они пообедали в маленьком ресторанчике у собора, и оба заказали одно и то же: лучшие мидии, которые Кейт когда-либо пробовала. Они оба получили по целой миске мидий, восхитительно пахнущих, в легком винно-сливочном соусе, который они с удовольствием смазывали ломтиками белого хлеба на закваске. В придачу они взяли прекрасный салат из зелени и mâche с пикантной винегретной заправкой. Нина, в лучших французских традициях, также вела себя как желанная и воспитанная гостья; ее миска аккуратно стояла рядом с их стульями, а официанты и другие посетители с улыбкой посматривали в ее сторону. Десерт, съеденный позже у воды, состоял из маленьких сочных клубничных тартов, которые Кейт привезла из Парижа. «Вот оно, настоящее douceur», – подумала Кейт, и ее захлестнуло счастье. Не только тарты, но и все, что с ними произошло, весь день.

Позже они с тремя другими туристами и гидом отправились на лодочную экскурсию по странному, но прекрасному месту под названием hortillonnages – труднопроизносимое слово, которое Кейт даже не стала пытаться произнести! – которое представляло собой несколько общественных водных садов – маленьких зеленых островков, где люди выращивали цветы или овощи или просто отдыхали на солнышке, и все это было организовано внутри водной сети, протянувшейся на километры. На лодке стояла полная тишина; она была моторной, как та, на которой они выходили на прошлой неделе в Париже. Но здесь они уехали от оживленного, шумного мира современного города на миниатюрный архипелаг островков, в оживший мир фантазий. Экскурсовод рассказала об истории этого места и людях, которые его создали, но когда она замолчала, никто не заговорил. Было так тихо, что Нина заснула. И когда рука Арно легла на плечи Кейт, она совершенно естественно примостилась у него на груди, ощущая его тепло его близости. Она чувствовала себя совершенно расслабленной рядом с ним в этом скрытом от посторонних глаз зеленом мире.

В тот вечер они поужинали простым супом в маленьком заведении на берегу канала, а когда пришло время возвращаться в отель в их разные номера, они пожелали друг другу спокойной ночи, крепко обнявшись, но ни он, ни она не предложили зайти к кому-то из них. И так и должно было быть. У них обоих еще не зажили прошлые синяки, они оба были начеку из-за прошлого опыта. На данный момент было достаточно того, что у них было.

Однако спать Кейт не хотелось, поэтому она довольно долго писала в блокноте о тартах и douceur, а потом посмотрела фильм. Была уже почти полночь, когда она собралась ложиться спать, и тут на ее телефон пришло сообщение. Оно было от Леи. «Ты это видела?» К нему был приложен скриншот короткой статьи с заголовком «Дело «Ресмонд» будет урегулировано во внесудебном порядке». Кейт быстро просмотрела ее. В общих чертах, в ней говорилось, что «Ресмонд» и Джейми Нура опубликовали совместное заявление о том, что они пришли к взаимопониманию и улаживают дело во внесудебном порядке. Не было никаких подробностей о том, что включало в себя это урегулирование. Кейт написала: «Это лучший вариант», и Лея сразу же ответила: «Возможно, но звучит как-то подозрительно. Что задумал Джош?» Вспоминая их разговор на днях, Кейт напечатала: «Подозрительность – второе имя Джоша, но меня это не волнует. И другие сотрудники «Ресмонд» не должны страдать из-за него, так что хорошо, что они улаживают это дело до суда».

Как только Кейт отправила сообщение, она подумала: «Неужели я и правда так думаю – не хочу, чтобы те люди страдали? Разве я не хотела бы, чтобы, по крайней мере, страдала Индира? В конце концов, она разрушила мой брак, она и Джош». А потом она подумала: «Неа, на самом деле, нет. Я не желаю ей зла. Потому что мой брак распался раньше, только я об этом не знала». Джош был рад появлению в его жизни Индиры. И удачи ей. Ей она понадобится.

«Ты такая расслабленная и начала по-философски смотреть на вещи, – пиликнуло сообщение Леи. – Париж, судя по всему, хорошо на тебя влияет и определенно хорошо смотрится на твоих фотографиях в соцсетях».

Кейт задумалась, прежде чем набрать: «Вообще-то, я на выходные уехала в Амьен, к северу от Парижа. С другом». Она буквально видела, как Лея удивленно подняла брови, прежде чем на экране появилось следующее сообщение: «Друг! Ого! На твоем аккаунте об этом ничего нет! Рассказывай».

Кейт улыбнулась