Но вместо этого он уважил мое личное пространство. Выслушал, что мне нужно. Подарил надежду, что наши отношения еще могут сработать.

Позволил мне выбрать себя.

Глава 31: Тео

Каждый раз, стоило мне обернуться, мое сердце сжималось от боли, когда я понимал, что Джози здесь нет. Она еще не приняла решения по поводу предложения Келси, но она попросила отгул на этот гоночный уик-энд, и ее отсутствие бросалось в глаза. И не только мне. Уэс пригрозила стукнуть Блейка по голове огнетушителем, если он не перестанет вести себя как «заносчивый ребенок», и Элле пришлось вмешаться и выступить в роли судьи.

Время вдали от Джози невольно вынуждало меня действовать. Без ее улыбки или смеха, которые могли бы меня отвлечь, у меня не оставалось иного выбора, кроме как задуматься о своем контракте. Конец сезона стремительно приближался. «Подписывать ли контракт с „МакАлистером“ или нет»? Вот вопрос, которым задавался бы Шекспир двадцать первого столетия.

Треск радио вырвал меня из моих мыслей.

– Уокер, как дела?

Я закатил глаза, радуясь, что они не могут видеть, что происходит за моим шлемом. В эти выходные я держался особняком и отказался от всех дополнительных встреч с фанатами и интервью. Я не был уверен, кто знает о моем разрыве/перерыве/тайм-ауте, а кто – нет, но мне было все равно. Я не мог позволить себе задуматься об этом. Все, о чем я мог думать, – это победа. Победа – единственное, на чем я мог сосредоточиться. Потому что стоило моим мыслям отправиться в свободное плавание, они неизменно возвращались к Джози.

– Нормально, – ответил я.

– Все хорошо?

– Угу.

Голос на другой стороне радио хмыкнул:

– Эм… это же ты, Тео? Не Блейк? Хочу убедиться, что мы нажали на ту кнопку.

Я фыркнул. Мои односложные ответы были поводом для беспокойства.

– Да, приятель. У меня все хорошо.

– Ну лады. Удачи там.

«Это Джози должна быть тут и желать мне удачи».

Сделав глубокий вдох, я положил руки на руль, позволяя знакомому запаху жженой резины и топлива успокоить меня. Гонка шла, как обычно, до сорок седьмого круга, а затем «МакАлистер» облажался. По-крупному. Они отправили Блейка на пит-стоп пораньше из опасений, что износ его шин не позволит ему удерживать нужную скорость на последнем отрезке гонки. Возможно, они и были правы, вот только теперь Блейк шел по тому же участку трассы, что и я, в последней трети Гран-при. А это означало, что наши стратегии наложились друг на друга, а я опережал его на две с половиной секунды.

«Не удерживай Холлиса, – велели мне ребята с пит-уолла. – Пропусти его».

Внутри меня вскипела ярость, гнев затуманил мысли. Было ли у Блейка больше шансов выиграть личный зачет в этом году? Да, вероятно. Но этот год рисковал оказаться последним, когда я мог добровольно бороться за победу.

Я проигнорировал радио. К черту все.

Заходя в следующий поворот, я переключил передачи и затормозил на секунду раньше, пользуясь прижимной силой, чтобы освободить выход из поворота и набрать ускорение на следующей прямой. Впереди меня шел Томпсон, он вошел в поворот на впечатляющей скорости. Нужно было отдать ему лучшее – малыш оттачивал свои инстинкты.

– Уокер, ты слышишь? – По радио раздался напряженный голос Андреаса. – Пропусти Холлиса. Нам нужно, чтобы ты сдержал Адлера.

– Андреас, ты что-то сказал?

– Да! – рявкнул он. – Прекрати сдерживать Холлиса, мать твою за…

– Я слышу лишь какой-то треск, – солгал я, хаос моей ярости взял надо мной верх. – С моим радио что-то не так.

Почему я не мог поддерживать свой собственный темп? Я пришел в «Формулу-1», чтобы гоняться, а не служить пешкой на подхвате у Короля Блейка. Я еще полкруга продолжал игнорировать радио. Но когда мы вошли в десятый поворот, Блейк не стал тормозить, вынудив меня пропустить его, чтобы не влететь в отбойники. Сдерживая разочарование, я переключился на удержание собственной позиции, не пытаясь атаковать Блейка. Видел бог, я и так уже достаточно разозлил пит-уолл. Сквозь треск радио послышалось:

– Просто держи Адлера и Фрейзера на расстоянии.

Как только гонка закончилась и я выбрался из болида, на меня обрушился Андреас. Я отстранился от его слов – я довольно неплохо преуспел в этом навыке за прошедшие годы, – пока он отчитывал меня за неспортивное поведение. Ну и пусть. Свалив всю вину на неработающее радио, я отмахнулся от произошедшего как от досадной случайности. Блейк все равно победил. Почему Андреас просто не мог оставить все как есть?

Я направился на пресс-конференцию один, стараясь избегать Блейка как можно дольше. Не было ни единого шанса, что он просто спустит произошедшее на тормозах. Как его соперник, я не сделал ничего из ряда вон выходящего. Но как его напарник по команде и друг, я вел себя как полный мудак. Меня спасало лишь то, что я финишировал на третьем месте, а второе занял Томпсон, поэтому за столом он выполнял функцию буфера между нами. Был моим живым щитом.

Неудивительно, что первый же вопрос был адресован мне.

– Как вы оцениваете результаты сегодняшней гонки? – поинтересовался репортер. – У вас был шанс занять первое или второе место, но вам велели пропустить вперед Холлиса.

– В «Формуле-один» случается много ситуаций, в которых нам приходится действовать как команда, – произнес я, и каждое слово терзало мою душу. – И эта гонка как раз из таких. Мы нацелены на победу и в Кубке конструкторов, и в личном зачете. Если Андреас считает, что Блейк находится в лучшем положении, чтобы помочь «МакАлистеру» одержать эти победы, значит, так оно и есть. Мое радио барахлило по ходу гонки, поэтому мне потребовалось чуточку больше времени, чтобы осознать смену стратегии.

– Вы все еще боретесь за титул чемпиона?

«Если я подпишу контракт, то в следующем сезоне я могу помахать этому титулу ручкой».

Я неловко улыбнулся:

– А кто из нас не борется?

– Позвольте мне перефразировать, – не сдавался журналист. – Вам вообще разрешено бороться за чемпионство? Или вам каждый раз велят пропускать Блейка, чтобы он смог