– Привет, ангелочек, – поприветствовал он меня, и на его губах появилась кривая ухмылка. – Спасибо, что согласилась со мной встретиться.

Тео столько раз писал и звонил мне за последние несколько дней, что я думала, что мой телефон взорвется. Но прежде я не отвечала ему, зная, что мои эмоции еще слишком сильны для продуктивного разговора.

Прежде чем я успела произнести хоть слово, Марко – мой любимый сотрудник – сунул мне в руку неровный свежеиспеченный вафельный рожок. Сверху в нем красовались два шарика мороженого из шоколадного печенья с посыпкой из мармеладных мишек. Мой обычный заказ. Тео он вручил детскую порцию ванильного мороженого с радужной посыпкой. И это притом, что у Марко была идеальная память и он прекрасно знал, что Тео любит фисташковое мороженое с шоколадной посыпкой. Марко словно бы знал, что Тео вел себя как ребенок – и обращаться с ним нужно соответствующим образом.

Марко посмеялся над нашей попыткой заплатить за угощения.

– За счет заведения, – произнес он, подмигивая мне.

Даже если бы Келси дал зеленый свет на реализацию моей идеи магазина сэндвичей с морожеными, я всегда останусь верна этому месту. Такое обслуживание клиентов заслуживало преданности.

Тео посмеялся над тем, как весь персонал был со мной знаком. Это никогда не переставало его удивлять. Кому нужен сервис бутылок, когда у вас мог оказаться сервис мороженого. Выбирая между мороженым и «Вдовой Клико», я бы в любой день недели выбрала мороженое.

– Я хочу извиниться, – произнес Тео, пока я поглощала мороженое. Он свободной рукой почесал затылок. – Я был эгоистичным придурком, Джос, и мне очень жаль, что так вышло.

Пытаясь выиграть себе немного времени, я облизнула ложку, слизнув сладкую смесь нежного мороженого и кусочков печенья. Я репетировала то, что хочу сказать, миллион раз, но теперь не могла вспомнить ни единого слова. Вот поэтому я и не получила ни одной настоящей роли в школьных постановках – из-за страха перед сценой.

Мне потребовалось еще несколько мгновений, чтобы вновь обрести голос.

– Ты действительно меня обидел. Я рассказала тебе о возможности, которой действительно радовалась, а единственное, что волновало тебя, – как это скажется на тебе.

Тео кивнул:

– Я знаю. Я не был уверен, что я хочу сказать, и я слишком остро отреагировал, Джос. Я вел себя так, словно то, чего хочу я, важнее того, чего хочешь ты. И это было несправедливо с моей стороны. Моему поведению нет оправданий.

– Ты бы мог сказать, что рад за меня. Что это потрясающая возможность, – тихо произнесла я. – Что это явно изменит наши отношения, но ты готов бороться за них.

Тео поставил локти на стол и посмотрел мне в глаза. Его голубые глаза остекленели, по щекам грозили покатиться слезы.

– Ты права. Это то, что я и должен был сказать, потому что я очень рад за тебя и это действительно потрясающая возможность. И пусть я боюсь потерять тебя, я совершенно точно буду бороться за нас. Потому что ты – лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Меня накрыло смятение, голова закружилась.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что боишься меня потерять? С чего ты вообще взял, что это может произойти?

Тео вытер слезы и отвернулся к стене, чтобы посторонние не могли разглядеть его лицо.

– Потому что, если ты уйдешь из «МакАлистера», возможно, что ты и меня оставишь. Что ты поймешь, что я вовсе не твой любимчик. Что есть кто-то еще, кто может любить тебя сильнее меня.

Я не привыкла видеть уязвимую сторону Тео – все стены снесены, а сердце полностью обнажено и ждет, когда я его вылечу или разорву на куски. Внезапно мне перехотелось есть мороженое.

– Я не смогу бросить тебя, даже если захочу, – мягко произнесла я. – Мы же договорились, что всегда останемся лучшими друзьями, разве нет?

Искорка надежды в его глазах угасла, и у меня от боли свело живот.

– Так это все, кем мы являемся, Джос? Просто друзья?

«Я не хочу говорить этого вслух, но придется».

– Мне кажется, что остаться друзьями будет лучше для нас обоих, – тихо признала я. – По крайней мере, пока что. Когда ты так отреагировал, это разбило мне сердце. И я начала сомневаться, гадать, а что, если это – глупая идея? А что, если ты прав? А что, если «Формула-один» и должна оставаться моей жизнью?

Тео издал сдавленный звук:

– Я идиот.

– С этим я не спорю, – с легкой улыбкой произнесла я. – Но я должна сама понять, каким я хочу видеть свое будущее, а не беспокоиться о том, как на это отреагируешь ты или кто-то другой. Я прыгала из одних отношений в другие, но прямо сейчас у меня есть шанс для разнообразия побыть одной и разобраться в себе. По крайней мере, это я себе задолжала. И пока я со всем этим разбираюсь, – добавила я, – ты можешь определить для себя, подходит ли для тебя «МакАлистер» – независимо от того, останусь я там или нет, чтобы заниматься твоими соцсетями.

Тео вздрогнул от моих слов.

– Не… не ставь на нас крест, – тихо взмолился он. – Прошу тебя, Джози.

Я взяла его руку в свою. Моя рука была липкой от стекающего по ней мороженого, но Тео, кажется, не возражал. Он переплел наши пальцы и сжал мою руку так крепко, что я занервничала, что он нарушил мне кровообращение.

– Я не ставлю на нас крест, Тео, – пообещала я. – И даже наоборот. Я даю нам шанс. Но мне нужно разобраться во всем ради себя самой, а не ради себя в отношениях. Я всегда ставила других людей на первый план, но теперь впервые в жизни мне нужно поставить на первый план себя, чтобы доказать, что я могу справляться с важными делами в одиночку.

Тео медленно кивнул, давая моим словам время просочиться в его сознание. Его мертвая хватка на моей ладони постепенно ослабла, и к моей руке вновь стала приливать кровь. Господи, иногда я забывала, сколько у него мышц. Личность золотистого ретривера, мускулатура – как у чертовой немецкой овчарки.

– Ладно, ангелочек. – Тео сделал паузу, а затем кивнул. – Если ты считаешь, что так будет лучше всего… Я тебе доверяю, понимаешь? Я тоже не поставлю на нас крест. Я не шучу, когда говорю, что и дальше продолжу бороться за нас.

Я