– Я хотел еще раз извиниться за свое странное поведение.

Хотела бы я сказать ему «ничего страшного», но это было бы ложью.

– Дай мне шанс доказать тебе, что у меня не такое ужасное чувство юмора, когда я нормально высыпаюсь.

В конце концов, ничего со мной не случится, если я соглашусь.

– Хорошо.

– Хорошо? – приходит он в восторг. – Супер! У меня много работы на неделе, но спишемся, да?

– Конечно. Хорошего тебе вечера.

Он желает мне того же, и я кладу трубку. А развернувшись в сторону дома, врезаюсь в чей-то каменный торс. От удара мужчина складывается пополам и корчится, изображая из себя мученика. При виде этой ужасной актерской игры я закатываю глаза.

– А вы не переигрываете, молодой человек?

Он резко выпрямляется, подтверждая мои догадки, и оказывается выше меня на добрых две головы. Из-за собранных в пучок светлых волос он похож на калифорнийского серфера, при этом почему-то работающий на мафию. Мысленно фыркаю из-за этой странной смеси. А он тем временем, наклонив голову, щурит ореховые глаза.

– Луна?

– Возможно. А вы кто?

– Не узнаешь меня? В последний раз, когда мы виделись, у тебя глаза уже были в кучку, так что, возможно, ты начнешь что-то припоминать, если я начну двоиться.

Незнакомец откровенно смеется надо мной. Этот серфер-мафиози только что назвал меня алкоголичкой?

– Тише, Рапунцель… Втяни клыки, – продолжает он меня доставать.

– Кто ты такой? Отвечай, или я ухожу. Этот разговор начинает мне надоедать.

– Ты была не такой занудой, когда тебя выворачивало наизнанку.

И вдруг я вспоминаю, где видела его лицо.

– Мэттью! – вскрикиваю я с облегчением. – Мы пересекались в «Арене». Ты лучший друг Лиама.

Серфер возмущенно качает головой, хотя в его глазах пляшут смешинки.

– Я, конечно, понимаю, что ты не замечаешь никого, кроме мистера Каменное Лицо, но все-таки. Я Маттео. М-А-Т-Т-Е-О.

– Мне каждый раз надо по буквам проговаривать?

– Думаешь, ты самая умная? – с улыбкой отвечает он. – Не хочешь со мной? Я собирался выпить.

И не успеваю я ответить, как он затаскивает меня в бар «Темная лошадка». Мы садимся в кресла за полукруглым столиком, и он начинает странно на меня смотреть – так, будто не верит своим глазам.

– Ты загипнотизировать меня пытаешься? – бросаю я.

Его улыбка становится шире, совсем не соответствуя его внешности. Этот шкаф так накачан, что мог бы прихлопнуть меня как муху.

– Так необычно видеть тебя трезвой, – брякает он, и глазом не моргнув.

– Давай еще пару раз, а то до меня не дошло.

– Да я же прикалываюсь, Эльза[18]. Но, надо сказать, в жизни ты красивее, чем на фотке. Ты так повзрослела.

– А вот ты ровно такой же, каким я тебя представляла.

– Потрясающий?

– Потрясающая заноза в заднице, да.

Он начинает так хохотать, что у меня тоже вырывается смешок. Тут к нам подходит официант, чтобы принять заказ. Маттео просит острые крылышки с картошкой фри, два куска пиццы, луковые колечки и пиво.

– Ты что-нибудь будешь, блонди?

А, так это все он один слопает?

– Нет, спасибо, – отвечаю я, пораженная количеством еды, которое он только что заказал. – Я не голодна.

Он кивком головы отпускает официанта.

– Мою хавку ты и пальцем не тронешь, имей в виду. Вечно с девчонками так.

– Это мы еще посмотрим, – бросаю я и подмигиваю ему.

– Не боишься, что я тебе руку сломаю?

Наверное, стоило испугаться угроз этого абсолютно незнакомого чувака, но мне почему-то с ним спокойно. В его глазах нет ни злобы, ни жестокости.

– Я ничего не боюсь, – уверенно говорю я.

Его ореховые глаза улыбаются даже тогда, когда губы неподвижны. Официант возвращается с заказом, я благодарю его и тут же протягиваю руку, чтобы украсть у Маттео картошку.

– Я тебя предупреждал, блонди, – рычит он и бьет меня по руке.

Под моим насмешливым взглядом он сдается и протягивает мне корзинку с картошкой, которую мы молча уминаем, пока он пристально на меня смотрит.

– Чем занимаешься, Маттео? – спрашиваю я, чтобы придать этим посиделкам хоть какую-то нормальность.

– Торговлей. Я продаю мечты.

Я хмурюсь.

– Продаешь мечты? – озадаченно переспрашиваю я. – Звучит как что-то не совсем законное.

Вместо ответа он только многозначительно поигрывает бровями.

– Не пояснишь, что это значит?

Вопрос его явно веселит. Он затыкает одну ноздрю большим пальцем и громко шмыгает. Мои глаза удивленно распахиваются, заставляя его рассмеяться.

– Тебя это шокирует?

– Нет, – отвечаю я искренне. – Каждый волен делать что хочет.

Теперь уже он хмурится, не убежденный моим ответом.

– У меня сеть спортзалов на всем восточном побережье, блонди, – сообщает он, закатывая глаза.

– Ну да, конечно, а я – Вирджиния Вулф.

– Что ж, в таком случае приятно с вами познакомиться, Вирджиния. Что вы думаете о двадцать первом веке? Он переоценен, не правда ли?

Мы молча смотрим друг на друга, прежде чем расхохотаться.

– Так это правда?

– Да, но параллельно я занимаюсь и другими вещами.

Жду, что он расскажет подробнее, но он молчит.

– Как вы познакомились? – спрашиваю я в итоге.

– А вы вообще разговариваете друг с другом, когда остаетесь наедине?

– Если под разговорами ты имеешь в виду ругань, то да, еще как! И потом, ты сам знаешь, что твой дружок не из болтливых.

Лицо задиры разрезает лукавая улыбка. Он облизывает вымазанные в соусе барбекю пальцы и делает несколько глотков пива.

– Эх, Эльза. Могу сказать тебе только, что однажды его кулак прилетел мне прямо в это хорошенькое личико, вот сюда, – показывает он на скулу. – И это была любовь с первого удара. Всю самую дикую дичь мы вытворяли вместе.

– Например, толкали всякую дрянь?

Он просто кивает.

– И что именно вы продавали?

– Все, что позволяет людям в своих мечтах стать ближе к звездам или к луне. Тебя такое интересует?

– Нет, спасибо.

Его смех гремит на весь зал.

– Расслабь булки, блонди, я шучу. Лиам меня убьет и прикопает, если я дам тебе что-то подобное.

– Я бы не была в этом так уверена.

Он вдруг бросил на меня такой взгляд, будто я сморозила какую-то чушь.

– Эм… Так, значит, он благодаря вашей старой работе смог купить «MEM Рекордс»?

Он замирает, так и не донеся до губ бутылку с пивом.

– Все деньги, которые мы заработали на этой фигне, отправились на благое дело. Например, в фонд помощи…

– Жертвам домашнего насилия? – заканчиваю я за него.

– И ассоциацию по предотвращению самоубийств… Так что, отвечая на твой вопрос, – нет. Он купил лейбл