– Веселишься, Кобылка? – спрашивает Рыжий.

– Да уж. Ноги просто отваливаются. А ты почему не там?

– Много в чем я хорош, но уж точно не в танцах. – Он отхлебывает пиво из бутылки, и мы устремляем взгляды на толпу. – А ведь он тебя любит?

Ну и что я должна ответить?

– Ну… да.

– Он не был здесь с тех самых пор, как умерла их мама. Сэв участвовала в гонке вокруг бочек, так он даже взглянуть не приехал. Не знаю, как ты его сюда затащила, но это хорошо. Очень хорошо.

– Я тоже так думаю.

Вообще-то никак я его не тащила. Просто сказала, что поеду – с ним или без него.

Улыбаюсь Рыжему и вновь перевожу взгляд на Остина, который кружит в танце голого по пояс Жеребчика. Как же я люблю этого пьяного чудика!

Группа делает паузу, объявляется последний напиток. Публика разочарованно стонет, я же закусываю губу, чтобы не закричать от радости. При всем веселье я омерзительно трезва и больше не получаю удовольствия от роли няньки. Парни хватают по пиву и собираются вокруг столика.

– Я слышал, самые отвязные чуваки собираются на грандиозную гулянку, – взволнованно объявляет Жеребчик, подбегая к нам.

Умоляющие взгляды устремляются на меня, однако я решительно и вероломно качаю головой:

– Нет уж. Вы как хотите, а я домой. Я слишком трезва для вечеринок на рассвете.

Остин подходит ко мне сзади и обнимает за талию так крепко, что я едва дышу.

– Там будет весело.

– Напомнить тебе о сперме в моих трусиках? – шепчу я прямо в его ухо. – Тебе вообще-то повезло, что я продержалась так долго.

– Черт, ты опять пытаешься меня соблазнить?

– Всегда, – подмигиваю я.

– По домам, мальчики. Слушайтесь тетю Сесиль, – говорит он, поцеловав меня в макушку.

– Минуточку. А как я вас всех увезу? – спрашиваю я, вдруг осознав, что ни у Остина, ни у Рыжего в машине не хватит места. Конечно, можно сделать два рейса, но время позднее, да и я совершенно без сил.

– Поедем в кузове. – Денни с грохотом опускает пустую бутылку на стол. – Двигаем.

– Ни за что! Это опасно!

– Расслабься, Кобылка. Мы постоянно так делаем.

Я перевожу взгляд на Остина, тот кивает. Что ж, им виднее. По городским меркам это ни в какие ворота, конечно. С другой стороны, вряд ли это опаснее, чем ездить у кого-то на коленях.

– Ладно, – говорю я, направляясь к стоянке, – через пять минут у машины. Кто не успеет, пойдет домой пешком.

Слегка пошатываясь, мы с Остином идем к пикапу в обнимку. Он смеется. Я и представить не могла, что он может так много смеяться.

Как только ребята забираются в кузов, я выезжаю на дорогу, каждую секунду поглядывая в зеркало.

В первые десять минут Остин так тих, что я уже решила: он уснул. Услышав его голос в темном салоне, вздрагиваю от испуга.

– Я тут подумал…

– О чем? – спрашиваю я, прижимая руку к груди.

– Меня вполне устраивает перспектива стать твоим вторым мужем. Вторым и последним.

Я резко оборачиваюсь, едва не съезжая с дороги. Господи, откуда он это взял? В голове каша. Не то что осмысленное предложение составить, я слова вымолвить не могу.

– Ты была бы моей первой и единственной, – продолжает Остин, развернувшись ко мне на сиденье. – И знаешь, что забавно?

Понятия не имею. О себе он рассказывает только мелочи, серьезные темы мы затрагиваем, лишь когда говорим о моей жизни. Вот почему сейчас я умираю от желания услышать все, что у него на уме. Вот только делать это по пьяни – явно не лучший вариант.

– Что?

– Если бы Сэв ответила «да», я бы оказался в жутком дерьме. Многоженство у нас запрещено, а я бы ужасно хотел тебя. Ты для меня – все.

– Ладно. Может, тебе немного поспать? – спрашиваю я, еле сдерживая смех.

– Типа… ну… – Похоже, в его мозгу происходит что-то вроде короткого замыкания. – Если бы она не ушла, ты бы не приехала, правильно? И я все еще был бы с ней. Хотя нет… наверное, нет. Все вокруг твердят, что она никогда не осталась бы на ранчо. Спасибо, что вовремя сообщили, ребята! Правда, еще лучше было бы до того, как я выставил себя идиотом. Ну и ладно. Вообще-то я даже рад, что она меня бросила. Потому что здесь ты.

– Я тоже рада, что приехала, – отвечаю я, сжимая его руку.

– Я в курсе, что ты о ней знаешь. Даже догадываюсь, кто тебе разболтал… Кейт. Но вот тебе кое-что, чего не знает никто. – Остин поднимает палец, подчеркивая важность момента. – В тот день, когда она уехала, я сделал ей предложение. У того самого проклятого водопада. Как тупой болван. И знаешь, что она ответила?

Не представляю. Предположить могу, однако ответ из первых уст сейчас интересует меня, как ничто другое.

– Мол, она не думала, что у нас все серьезно. Чего, на хрен? Два года совместной жизни – это легкий флирт, что ли? – Он вскидывает руки, раздраженно выдыхая. – Наверное, сам виноват. Не умею я говорить. Видимо, не дал понять, насколько серьезно все это для меня.

– По-моему, звучит очень даже серьезно.

Пальцы барабанят по рулю, я в сотый раз включаю свет в кузове, чтобы убедиться, что все парни на месте. Конечно, я хотела, чтобы Остин открылся, но сейчас, видя, какую боль ему причиняют воспоминания, я тоже страдаю.

– А-а, к черту! – В его голосе еще слышится легкий намек на обиду.

– Может, оно и к лучшему? Осталась бы и была несчастна… кому от этого было бы хорошо?

– Никому. Отец остался только ради мамы. А когда она умерла, просто сделал ручкой…

О господи. Похоже, мы сегодня пройдемся по всем. Ладно.

– Остин…

Часть меня хочет сказать, чтобы он заткнулся, потому что сейчас не время для таких разговоров. Другая же часть хочет, чтобы он, наконец, высказал все, что наболело.

– Не волнуйся. – Он с шумом выдыхает. – Все так думают. Я сильный, я справлюсь. Дедушка умирает, через полгода умирает мама. А потом папа такой: «Бедный я, бедный. Мне срочно нужно уехать из родного города на поиски собственного пути». Правильно, оставьте все на двадцатипятилетнего парня. Чего нет-то?

За исключением его братьев, все, кого любил Остин, ушли. Неудивительно, что он болезненно не уверен в наших отношениях. И кажется, тот факт, что я все еще замужем, не облегчает его переживаний. Шмыгая носом, смотрю на него. Уголки глаз пощипывает. Если бы не парни в кузове, я бы остановила чертов пикап и обняла Остина. Ему сейчас это нужно, наверное, больше всего на свете.

– Мне жаль.