– Врешь, крошка Луна. Хочешь узнать, как я понял?

Не дожидаясь ответа, он ныряет указательным пальцем мне между ног, и я пищу. Пищу. Мне приходится закусить губу, чтобы не рассыпаться пеплом от едва ощутимых ласк.

– Я единственный, с кем ты чувствуешь это.

Он прав, и я ненавижу это. Захваченная водоворотом страсти, откидываю голову ему на плечо. Толпа вокруг нас стала только плотнее, и никто не замечает, как непристойно я трусь о него. Со стороны кажется, будто мы отдались танцу. Вот только… Я не знаю, кто в нем ведет.

– Развернись.

Наши взгляды встречаются, и в его глазах я читаю страшный, зверский голод. Теплая рука ложится на мой затылок, и я грудью вжимаюсь в его торс. Обвиваю руками напряженную шею, чтобы через секунду вцепиться в волосы, и в этот момент он издает самый сексуальный рык из всех, что я когда-либо слышала. Большим пальцем он обводит мои губы и шепчет в нескольких сантиметрах от них:

– Готов поспорить, что если суну руку между твоих ног, то почувствую, как ты течешь.

– Вот только ты этого никогда не узнаешь.

Он буравит меня взглядом и произносит тем низким, хриплым голосом, от которого я теряю остатки разума:

– Если ты продолжишь так смотреть на меня, крошка Луна, слово «никогда» быстро утратит свое значение.

Пульс бьет в виски, когда он слегка касается своими губами моих, так на них и не задержавшись.

– Так что можешь тереться о кого пожелаешь, ходить на эти пародии на свидания, но я знаю, кого ты хочешь на самом деле.

Меня оскорбляет то, что он читает меня как открытую книгу, и я не остаюсь в долгу:

– Думай что хочешь, если тебе так проще, но мое тело требует не тебя. А Кельвина… или, может, Мэйсона, – говорю я делано задумчиво.

В его глазах загорается адское пламя, и я забиваю последний гвоздь в крышку его гроба.

– И, раз уж Мэйсон сегодня свободен, я, пожалуй, приму предложение присоединиться к нему в помещении для персонала. Там же есть камеры? Готова поспорить, что кадры того, как он нагибает меня над столом, составят тебе компанию этой ночью.

Резко отстраняюсь и ныряю в разгоряченную толпу, чтобы скрыться от его взгляда. Тело сотрясает дрожь, потому что он прав: я хочу его. Невыносимо хочу. Поэтому ноги несут меня к туалетам, где я вваливаюсь в первую же свободную кабинку. Просто чтобы сбросить напряжение. Еще чуть-чуть, и я взорвусь. Прислонившись к перегородке, скольжу рукой в намокшие стринги и ласкаю набухший клитор, всеми силами стараясь не стонать в голос. По другую сторону перегородки какая-то девчонка рассказывает подруге о козле, который разбил ей сердце, пока я представляю своего. Во рту скапливается слюна, когда я вспоминаю, как его толстый член терся о мою задницу. Представляю, как заблестели бы его глаза, опустись он на колени передо мной. Потом Лиам забросил бы мою ногу себе на плечо, а я вцепилась бы в его волосы, пока он делал мне приятно. Мои глаза широко распахиваются, когда меня прошивает оргазм, и я кончаю, прикусив руку, чтобы не закричать. О боже. Прижавшись лбом к двери, достаю блестящие от влаги пальцы. Я действительно это сделала. Теперь мне так легко. Куда более расслабленной и менее склонной к убийствам я выхожу из кабинки, мою руки и толкаю дверь, только чтобы тут же налететь на мускулистый торс. Желудок едва не поднимается к горлу, когда зеленые глаза пугающе цепко сканируют меня.

– Что это ты там делала, крошка Луна?

Глава 14. Лиам

Я бессилен перед демоническим влиянием Луны. За два часа, что я провел в ее сетях, я уволил своего лучшего бармена и даже угрожал убить его. Но эта жалкая пародия на Machine Gun Kelly сама напросилась. Да, я настолько поехавший, что запретил всему персоналу к ней приближаться. Думал даже внести ее в черный список гостей «Арены». Поддерживать ее на работе – это одно, но смотреть, как она флиртует с кем-то у меня под носом? Ад скорее замерзнет, чем я это допущу.

У меня были планы на этот день рождения: вывести ее из себя и по возможности получить несколько оскорблений в свой адрес. Но я попался в собственную ловушку. Она меня рассмешила. Я перебрасывался шутками с девчонкой, которая когда-то растоптала мое сердце, и наслаждался каждой секундой. Я настолько тупею рядом с ней, что вот уже десять минут стою и жду ее у туалета, как конченый извращенец. Будь я храбрее, вошел бы туда и дал ей то, чего она хочет. То, чего я хочу. Но если поддамся этому искушению, если позволю себе утонуть в этом омуте, она меня спасет. А я не хочу спасения. Я не заслуживаю умиротворения, разливающегося по венам рядом с ней. Все, что я хочу чувствовать, – это злоба.

Именно она двигала мной эти семь лет.

Луна выходит в задумчивости, ничего не замечая вокруг, и врезается прямо в меня. Ее глаза округляются так, будто она увидела свою фантазию… Ой, фантом. Извините, оговорился.

– Что ты там делала, крошка Луна? – шепчу ей прямо в лицо.

Ее волосы в легком беспорядке, щеки горят – она светится после оргазма. Великолепно.

– Дай пройти, – нервничает она.

– Нет.

Наши туфли соприкасаются, но она не делает ничего, чтобы сбежать.

– А твоя девушка в курсе, что ты как озабоченный бродишь рядом с женским туалетом?

Она думает, что Реа моя девушка? Забавно. Само собой, объяснять ей, что это сестра Маттео, с которой у меня никогда ничего не будет, я не планирую. Иначе этот разговор станет уже не таким занятным.

– А твой ухажер в курсе, что ты мастурбируешь, думая обо мне?

Я ни на секунду не поверил в ее вранье на танцполе, но даже когда просто представляю ее с кем-то из упомянутых парней, у меня срывает крышу.

– Носик пудрила. Что тебе нужно?

– Ты пойдешь с ним на свидание? – Мой голос вдруг звучит испуганно.

– Лиам, пожалуйста, давай ты просто, как и последние семь лет, будешь делать вид, что меня не существует.

Если бы я мог. Она порывается уйти, но останавливается, когда я спрашиваю:

– Ты кончила?

Она сглатывает, и я улыбаюсь. Опять.

– Как и всегда, когда думаю о Кельвине.

Ну какая же дрянь.

Я почти забыл, зачем я здесь, пока Саманта не задула свечи. Отметившись для приличия, разрезаю толпу в поисках