Взявшись за новую задачу, она сделала ставку на каждодневное присутствие Рождественского Деда на протяжении всех «Феерий». С 3 часов дня до 7:30 вечера к нему в шале будут заглядывать милые русые головки, чтобы, сидя на горах подушек, слушать, как он читает им сказки по книгам, которые будут, разумеется, продаваться в книжной секции. Превысят ли прибыли сделанные вложения, оправдаются ли надежды коммерческого директора? Агата уповает на успех.

– Я твердо убеждена, что финансовые результаты превзойдут ваши ожидания, Марк, – отвечает она ему с уверенной улыбкой. – Дети обожают такие развлечения, а Рождественский Дед всегда вызывает у родителей прилив доверия.

– Гм… Его действительно зовут Николя? – спрашивает он с сомнением, глядя в программу мероприятий.

– Так и есть, – отвечает Агата, беря в охапку подушки. – Николя Клаус, нарочно не придумаешь!

– Это, мягко говоря, удивительно.

– Кто знает? – Она подмигивает, чтобы поднять ему настроение. – Вдруг он и вправду Дед Мороз?

Когда Агата принимала его на работу, у нее возникли такие же мысли. Кандидат был самый подходящий: полненький, с настоящей белой бородой, даже пышной, да еще по-младенчески розовощекий. На первом интервью он предъявил длиннющий послужной список. Кем он только не был: краснодеревщиком, водителем, старшим по логистике, почтальоном, даже игрушки мастерил! На Агату произвел сильное впечатление его славный характер, доброжелательность, искренний смех, честный взгляд и… его кот! Толстяк утверждал, что пушистое создание способно исполнить желания любого, кто его погладит. Понятно, что Агата ни секунды не колебалась. Дети будут в восторге!

– Вы уверены, что им понравится? – тревожится Марк, шагая к домику-шале следом за Агатой и Жозефиной.

– Не встречала еще ребенка, которому не понравилось бы валяться на подушках и слушать сказки! – весело говорит Жозефина, указывая внутрь домика. – Полюбуйтесь сами!

Искусственные глазированные сосульки, теснящиеся на полках банки с печеньем и конфетами, резные деревянные завитушки, бархатистый ковер, кресло для Рождественского Деда… Видно, что Агата все предусмотрела.

Молодая оформительница улыбается коммерческому директору.

– Уверена, дети все это оценят, Марк.

– Меня беспокоят не дети.

– Их родители? – предполагает Жозефина.

– И не они. – Марк смотрит на часы. – Через десять минут сюда нагрянет Александр Артман, вот кого нам придется убеждать.

Агата и Жозефина дружно бледнеют, а Марк уже покидает шале. Женщины бегут за ним.

– Минуточку! – останавливает его Агата. – Александр Артман? Давно вы знаете, что он придет?

– Нет, он позвонил мне всего час назад, пришлось сбежать из собора Сен-Морис сразу после проповеди.

Агата ошеломлена. Так вот почему Марк пожаловал в магазин в воскресенье утром! Черт его побери!

– Это внезапное решение? – бормочет она.

– Захотел все увидеть своими глазами, – отвечает, пожимая плечами, Марк.

– Кроме шуток?! – возмущается Жозефина. – Месяцами капал всем на мозги, не покидая своего кабинета, а теперь, когда все уже обессилели, решил проинспектировать сделанное?

Коммерческий директор напрягается, и Агате не приходится гадать почему.

Жозефина славится своим неумением прятать фигу в кармане. Одни считают это достоинством, другие наоборот. Она без малейших колебаний высказывает всем свое несогласие. Сейчас Агата полностью на ее стороне. Четыре месяца Александр Артман командовал ими на расстоянии, не желая ничего знать об их усилиях и самопожертвовании. Жозефина согласилась работать сверхурочно, чтобы не подвести Агату. Неудивительно, что ассистентка расходится:

– Этот тип воплощает собой все то, чего я не выношу в людях. Приспособленец, карьерист, привыкший приходить на готовенькое, чуждый здравомыслию и гуманности…

– Мадемуазель Роже, предупреждаю вас, сейчас не время сыпать бестактностями, – сухо прерывает ее Марк. – Попридержите язык, не то пожалеете, вот вам мой совет. Не забывайте, что это он будет теперь подписывать в конце месяца вашу зарплатную ведомость.

Жозефина, задетая за живое, разворачивается и скрывается в шале, чтобы завершить раскладку подушек, а Агата берет себя в руки и решает промолчать. Это при том, что ей тоже есть что сказать. После смерти Жоржа Артмана она и ее коллеги трудятся без передышки, не надеясь на какие-либо компенсации, просто чтя память основателя компании, а еще ради красоты магазина, ради его прибылей, они поставили на паузу личную жизнь, забросили свои семьи, забыли про отдых. Конечно, это в их же интересах, но все давно вышли за рамки своих обязанностей и своего долга, в чем бы он ни состоял.

Ей тоже хочется, и еще как, выложить все карты на стол! Но сейчас не лучшее время для скандала. Агата знает, что ничего этим не добилась бы. Рано или поздно она обязательно выскажет своему новому патрону все, что думает о сложившейся в магазине ситуации, хотя бы с целью защитить интересы ассистентки, если не свои собственные.

– Знаю, что у вас на уме, – продолжает разговор Марк. – Но не забывайте, единственная цель Александра Артмана – продлить успешное семейное дело.

– Я того же мнения, Марк. Просто смена руководителя никому не далась легко. Жорж был для нас своим, родным, когда ему что-то требовалось, он обращался к нам напрямую, а не по почте и не через посредника. Он смотрел нам прямо в глаза. Я, конечно, не специалист, но, кажется, существуют способы коммуникации лучше тех, которые выбрал его сын.

– Не торопитесь с осуждением, Агата. Вступление в права владельца магазина для него не самоочевидно. После внезапной смерти отца у него не было времени на подготовку. Учтите, главная забота для него сейчас – сохранить персонал.

Собеседница Марка приподнимает бровь.

– «Галерея» в опасности?

– Нет, нет! – спешит успокоить Агату Марк. – Просто я пытаюсь вам объяснить, что требовательность главы компании напрямую связана с качеством жизни ее сотрудников. Чем больше усилий вкладывает работник, тем лучше для компании. А благополучие компании – гарантия будущего для ее работника.

Так-так… Агата удручена, эти типичные капиталистические аргументы вызывают у нее протест. Она уже готова к спору, но тут появляется сам новый босс, да еще со свитой: при нем Франк Дюмон, главный бухгалтер и «касса» «Галереи», и Жаклин Риар, заведующая отделом кадров, славящаяся своей неумолимостью.

Жозефина подходит к Агате и шепчет ей на ухо:

– Что за парад в воскресенье перед обедом? Этот примат в галстуке воображает, видать, что совершает подвиг! Эту публику никогда не увидишь здесь по выходным, разве что она почуяла денежки…

– Умолкните! – цедит сквозь зубы Марк.

Он поворачивается к Александру Артману и подобострастно провозглашает:

– Месье Артман! Вы осчастливили нас своим визитом!

– Говорил бы за себя! – шепчет Жозефина. –