– Александр, вы здесь!

Он поворачивается на голос Жанин, верной 60-летней помощницы своего почившего отца, всю жизнь проработавшей с ним бок о бок. Она нежно смотрит на него из двери. Сколько раз она смотрела на него так, когда отец, забрав его из интерната, приезжал вместе с ним в «Галерею», где ему было смертельно скучно.

Хотя Алексу уже скоро сорок, ему по-прежнему хочется осыпать маленькую, пухлую, розовощекую Жанин поцелуями. Та всегда была с ним ласкова и ангельски терпелива. Она приносила ему из книжной лавки на углу комиксы, когда он бездельничал в отцовском кабинете, таскала ему пирожные из чайной на третьем этаже, утешала его, когда он грустил. Каждый год она чем-нибудь одаривала его на Рождество. При этом она обращалась к нему только на «вы». Этого требовала от нее его мать, с которой он сам всегда был на «вы».

– Здравствуйте, Жанин. Как вам это нравится? Я здесь с утра пораньше.

– Я так счастлива снова видеть вас с нами, Александр! Вы почти не изменились…

– Вы тоже, Жанин. Все та же улыбка…

У нее сияют глаза, они так давно не виделись. Точнее, они пересеклись на похоронах его отца четыре месяца назад, но поговорить не успели.

Она держится немного отстраненно, прячет свои чувства. Теперь Жанин – его помощница, и он понимает, что она больше не может его обнять, как когда-то, в его детстве, а ему бы так этого хотелось!

Она откашливается и указывает на письменный стол.

– Предупреждаю, устроите такой же беспорядок, какой был у вашего отца, – я сильно рассержусь!

– Не беспокойтесь, Жанин, я не пойду на такой страшный риск.

– Тем лучше! – смеется она. – Вы уже обошли магазин? Как вам это новое рождественское убранство?

– Как вам сказать… Магазин грандиозен, как всегда, но убранство, как по мне, излишне пышное.

Помощница с улыбкой качает головой.

– С праздниками у вас всегда не ладилось. Помнится, подростком вы не хотели приходить на елку в магазине. Говорили, что у вас аллергия на гирлянды и что вы болеете от рождественских песенок.

– Весь в отца!

Жанин вздыхает, ее улыбка меняется на печальную.

– Нам так его недостает!

– Мне тоже его не хватает, Жанин. В последние годы мы виделись реже, чем хотелось, теперь я об этом жалею.

– Так всегда бывает: мы спохватываемся, только когда они от нас уходят…

Несколько секунд продолжается тяжелое молчание, потом Жанин находит тему повеселее.

– Значит, вам не по сердцу оформление этого года?

– Нет. Согласитесь, главная оформительница хватила через край.

– Вы уже с ней познакомились? Очаровательная молодая женщина!

– Я бы так далеко не заходил. Скорее, она… импульсивна.

Жанин странно это слышать.

– Развейте мое недоумение. Вы говорите о Жозефине или об Агате?

– Я говорю об Агате Мурано.

– Я бы не назвала ее импульсивной. Наоборот, Агата всегда проявляла выдержку.

– Не знаю, мне она закатила настоящую сцену.

Жанин слегка морщит доб.

– Вы совсем меня заинтриговали, Александр. Наша Агата – нежный ангел.

Александр выразительно покашливает. Уж не родня ли эта особа доктору Джекиллу и мистеру Хайду?

– Что вы ей наговорили? – осведомляется Жанин.

– Сказал, что ей придется все переделать.

– Что вы! – укоризненно восклицает она. – Агата не может все начать сначала за неделю до «Феерий»! Поверьте мне на слово, она – профессионал с большой буквы. Покупатели никогда не ценили рождественские дни в «Галерее Артман» так высоко, как при ней. Будь жив ваш отец, он сказал бы то же самое. Бухгалтерия тоже не даст соврать.

Алекс вспоминает, как реагировали на поведение мадемуазель Мурано коммерческий директор и заведующая кадрами. Эта особа, похоже, всех завоевала.

– Можно будет кое-что убрать, чтобы все остались довольны, – примирительно продолжает Жанин. – Но все поменять не получится, не будет времени. И потом, не можете же вы начинать работать с такого негатива!

Опять ласковая улыбка. Жанин всегда была воплощением мудрости и отстаивания гиблых дел. Алекс помнит, как она, не колеблясь, восставала против Всемогущего Жоржа, если считала, что он поступает неразумно или недостаточно внимателен к своим сотрудникам. Случалось ей вступаться и за самого Алекса.

– Там видно будет. – Он подмигивает. – Между прочим, Жанин, что вы здесь делаете в воскресенье?

– Пришла забрать подарок на день рождения Квентина, очаровательного сына моей соседки. Купила и оставила здесь, хорошо, что живу в двух шагах от работы!

Она исчезает и через секунду возвращается с пакетом родного универмага.

– Ну да, – смеется она, – это очень практично! Вынуждена вас покинуть, Александр, меня ждут к обеду. Увидимся завтра?

Александр наклоняется к ней и не может отказать себе в удовольствии чмокнуть ее в щеку.

– До завтра, Жанин.

Она хихикает и радостно убегает.

На часах половина первого. Раз он собирается провести здесь несколько месяцев, то есть смысл вернуться к прежним привычкам и для начала съесть в заведении Фреда валлийский бифштекс.

Главное – начать.

3

Роза Мурано печет лучшие в мире сахарные пироги, это признанный факт.

Доказательство налицо: от первого же куска все тревоги Агаты мигом улетучиваются. Конечно, этак немудрено располнеть, но, как говорит ее отец, лучше вызывать зависть, чем жалость, так что…

Агата откидывается на спинку стула и с довольным видом хлопает себя ладонями по животу.

– Ни на кого тебя не поменяю, mamma!

– Надеюсь! – радуется ее отец. – Не хватало, чтобы в моей постели оказалась какая-то старуха!

– Джузеппе! – Роза закатывает глаза и встает, чтобы убрать со стола десертные тарелки. Агата хочет помочь матери, но та заставляет ее снова сесть.

– Сиди и не дергайся. Хватит на сегодня, наработалась. Лучше налей себе еще кофе, составь компанию своему отцу.

Агата улыбается. Всегда одно и то же: мать терпеть не может, чтобы кто-то, даже дочь, совал нос в ее кухонные дела. Посуда? Для этого есть посудомоечная машина, ей нетрудно ее заполнить и нажать кнопку. Подмести пол? А на что пылесос, привыкший к ней