Что ж, значит, надо перестать беспокоиться обо всем, что связано с Кей-Джеем, даже если проклятая сирень будет цвести вечно. И плевать, что он скажет или подумает о моем поведении. Плевать.

– Хочу жить здесь и сейчас. Хочу стать той, кем была до него. Вот прямо сейчас хочу пойти на речку с ребятами. Пойдешь с нами?

– Ох, милая, боюсь, мальчики не готовы увидеть меня в купальнике. Лучше подожду вас здесь. – Похлопывая меня по бедру, Берил встает с качелей и направляется в дом.

С легким сердцем бросаю кружку в раковину и бегу переодеваться. Я не раз ходила на каменистый берег одна, когда парни допоздна задерживались в полях, однако хорошая компания после совершенно необычного дня – как раз то, что мне сейчас нужно. А компания ковбоев мне и правда нравится, у меня будто двадцать братьев появилось, только без всяких там издевок и прочих кошмаров.

– Ух ты! Все-таки пришла! – Развалившийся на камнях Рыжий машет мне банкой пива. – Мы думали, ты нас ненавидишь, Кобылка!

– Прекратите называть меня Кобылкой! – Я расстилаю полотенце там, где поменьше камней, и усаживаюсь. – Ненавижу… выдумали тоже! Вот прозвище и впрямь дурацкое. Кому понравится, что его называют лошадью? Ой… прости, Жеребчик.

– Как грубо! – Жеребчик корчит обиженную гримасу, я беззвучно шепчу извинения.

– Юной лошадью, Кобылка. Бывает и хуже! – Денни хохочет, заходя в воду.

Удивительно, как он не похож на старшего брата: яркий, шумный, беззаботный. Третий брат, Джексон – нечто среднее. Ответственнее неуемного Денни (все-таки будущий отец двоих детей), но легкомысленнее сурового Остина.

Жеребчик снимает рубашку, обнажая бледный торс с четкими границами загара, будто он раздевается впервые за лето. Осторожно ступая по неровным камням, он движется к середине реки и, наконец, прыгает в прогретый солнцем бассейн. Не знаю, кто и когда его обустроил, но идея просто прекрасная: каменная стена замедляет течение и позволяет студеной воде с ледников прогреться до вполне терпимой температуры.

– Именно. Мы могли бы выбрать что-нибудь связанное с коровами. – Рыжий кивает, его шевелюра отливает золотом. – Предпочитаешь Телку?

Остальные хихикают, будто «телка» – ругательство. Такое чувство, что я общаюсь с тринадцатилетними подростками, а не с суровыми ковбоями в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти.

– Предпочитаю свое имя.

– Не дождешься, Кобылка! Ты помогла клеймить пять тысяч голов, теперь ты – ковбой. Если хочешь быть одной из нас, у тебя должно быть прозвище! – кричит Денни сквозь шум воды.

Сердце выскакивает из груди от восторга. Значит, я и правда могу стать частью этой большой веселой семейки. Что ж, тогда пусть зовут Кобылкой, это лучше придуманной Остином Горожанки.

– Чушь собачья. У половины из вас нет прозвищ. Впрочем, Кобылка лучше, чем Штырь.

– Ох, она бессердечна. Наверное, все-таки стоило назвать ее Телочкой. В честь той особы, что все время ко мне лезет, – кричит с дальнего берега Бо Кэмпбел, он же Штырь, бросая камешек в воду.

Худой лохматый младший брат Жеребчика, видимо, заслужил свое прозвище тем, что «норовит на месте торчать, хоть время по его тени сверяй».

– Прости, Штырь! – Я со смехом откидываюсь назад, опираясь на локти.

Солнце обжигает лодыжки, запах нагретой кожи возвращает в детство, в домик бабушки и деда, где я проводила каждое лето, пока мне не исполнилось шестнадцать. Неторопливые дни на тихом озере были прекрасны. Сейчас я чувствую то же, что и тогда, – восхитительную легкость.

Едва настроив новый телефон, сразу жалею, что его купила. Почтовый ящик переполнен: четыреста новых писем, и почти все от Кей-Джея. Читаю первые два, и сердце уходит в пятки. Полные угроз, они лишают меня блаженного покоя, заслуженного неделями тяжкого труда.

«Хватит, Сесиль. Не вынуждай тебя разыскивать. Думаешь, от меня так просто уйти?»

Среди спама во входящих нахожу еще одно знакомое имя: Сара Лайонс. Во всей этой суматохе я просто забыла о единственном человеке в Кэррисдейле, хоть немного напоминающем друга. Мы никогда не встречались без мужей – я несколько лет вообще ни с кем не общалась без Кей-Джея, – а все-таки сейчас мне совестно, что оставила ее в неведении на целый месяц.

Сесиль: «Привет. У меня все хорошо, прости, что пропала. Я сменила номер телефона, если захочешь поболтать: (555) 259-8228. Пожалуйста, не давай его Кей-Джею, мне нужно побыть одной. Спасибо тебе за участие».

Мне нужно побыть одной. Мерзость какая.

Пальцы зависают над клавиатурой. А надо ли оставлять номер телефона? Можно ведь рассказать в письме, что творил Кей-Джей, тогда Сара хотя бы поймет, почему я сбежала. Но нет, старые привычки берут верх, заставляя замалчивать его вину. Вообще было бы здорово услышать знакомый голос. Нажимаю «отправить», и будь что будет.

Если сердце уже в пятках, значит, лучше времени для обещанного звонка не найти. Еще пару лет назад я не раздумывала бы ни секунды, теперь же меня терзают сомнения, словно я звоню незнакомцу. Мама берет трубку на последнем гудке.

– Привет, мам.

– О боже! Твой отец чуть не поехал в тот богом забытый городишко, о котором ты говорила. Месяц, Сесиль. Прошел целый месяц!

– Прости, что заставила волноваться, я не хотела, просто работа навалилась.

– Когда ты вернешься домой?

Глубоко вдыхаю, готовясь на выдохе дать ответ, который ей не понравится.

– Я еще думаю. Не уверена, что вообще хочу возвращаться.

– Я понимаю, ты многое пережила, но сбегать в глушь – не выход. Ты не «Дикая» Риз Уизерспун, возвращайся. Я поговорила с твоей тетей. Добиться развода сразу мы не сможем – надо, чтобы вы год прожили порознь, однако получить судебное ограничение – не проблема. Он тебя больше не побеспокоит.

О том, что развестись быстро не выйдет, я узнала еще до отъезда.

– Мам. Спасибо, что все выяснила, но пока мне очень хорошо здесь. Я звоню, только чтобы вы не переживали.

– Сесиль…

– Мам, пожалуйста. Мне тридцать, не тринадцать. Я сама о себе в состоянии позаботиться. Честное слово, если буду несчастлива, ты узнаешь первой.

Она барабанит ногтями по чему-то твердому. Наверное, по столу в гостиной, где стоит городской телефон.

– Знаешь, мы слишком долго были в неведении. Если ты намерена остаться там, выходи на связь чаще. Хоть смайлик по электронной почте присылай. Пожалуйста, Сесиль. Я устала переживать.

Ну вот, теперь я чувствую себя худшей дочерью в мире. И поделом.

– Прости меня. Обещаю: с этого момента буду держать вас в курсе. У меня действительно все прекрасно, я давно не была так счастлива. У меня появились друзья, я много работаю в саду… Я помогала клеймить телят!

– Что ты делала? – Она смеется. – Ох, Сесиль, твой папа…

– Мам, серьезно. Я счастлива.

– Ну, если счастлива… мы тебя любим.

– А