Я протянула руку и повернула к себе его лицо. Темно-рыжая щетина колола пальцы, но это всегда мне нравилось. Настороженность затаилась в морщинах вокруг светло-зеленых глаз, изучающих меня.

– Тринадцатого апреля, когда я впервые пришла на Гранж Пул Драйв и увидела там тебя, едва ты снял с себя шлем и стал улыбаться всем, пожимать руки, кивать головой, я сразу заметила, что в тебе есть нечто звериное.

– Правда?

– Я никогда тебе об этом не рассказывала, но ты напоминал мне рысь.

– Рысь?

– Да. Дикий рыжий хищник под номером восемьдесят пять. Рычит и скалится. Неприрученный. Но очень красивый и гордый.

– Прости меня, Сара. Я вышел из себя. Ненавижу Гинзли. И не жалею, что врезал ему. Я бы сделал это снова, и еще тысячу раз. За то, что он говорил о тебе, за то, что думал и планировал в отношении тебя.

– Я тоже не жалею.

– У нас все по-прежнему? Я имею в виду, ты ведь не хочешь от меня уйти?

Я закатила глаза и рассмеялась.

– А мне казалось, ты умнее, Соулрайд.

– Зови меня Рысь–85. – Гектор мгновенно подхватил эту игру и вернулся в свое обычное расположение духа, с блеском в глазах и задором в голосе.

А я думала, это у меня настроение по щелчку пальцев меняется. Или он притворялся расстроенным, чтобы я скорее его простила?

Тем не менее мое молчание заставило его заметно поволноваться. И он с облегчением выдохнул, вновь услышав мой смех. Такое положение вещей оказалось неожиданно приятным. Неужели я могу им манипулировать? Это низко, и я, конечно, не стану… Но сама возможность прельщает. Знаменитый Гектор Соулрайд боится лишиться какой-то девицы с неустойчивой психикой и не слишком выдающейся внешностью. Иронично устроена жизнь: я ведь боюсь потерять его еще сильнее.

– Я люблю тебя и буду любить вместе со всеми твоими демонами. Иди ко мне.

Я притянула мужчину к себе и поцеловала. Пожалуй, слишком пылко. Дыхание Соулрайда сбилось, стало тяжелым, он грубо прикусывал мои губы, обдавая горячим дыханием. Когда длинная волосатая рука забралась мне под платье, я игриво остановила ее.

– Средь бела дня, прямо в машине? – засмеялась я.

Гектор несильно сжал меня за шею, еще плотнее подтянул к себе, больно укусил за ухо. Он был настроен решительно, но, кажется, уже брал себя в руки.

– Я бы трахнул тебя где угодно, Фрай. И когда угодно.

Всего от одного слова на меня нахлынуло такое возбуждение, что рассудок помутился, а зубы свело. Соулрайд взял мою ладонь и направил в область паха. Едва мои пальцы коснулись твердой плоти под тканью, я ощутила ее сочащийся запах, и крышу окончательно снесло.

Мы непозволительно долго целовались, то и дело порываясь раздеться и перебраться на заднее сиденье, чтобы отдаться друг другу за тонированным стеклом, но чувство приличия останавливало обоих. Все-таки центр города, тем более прямо у рабочего места. Не хватало еще, чтобы нас кто-то сфотографировал.

– Я сейчас взорвусь, – предупредил Соулрайд. – Со мной никогда не было подобного. Либо остановись, либо забирайся назад и раздвигай ноги, дрянь, – прорычал мужчина, вновь теряя контроль.

– Обожаю, когда ты меня так называешь. Но не в этот раз. Зайдешь со мной?

– Дай только отдышаться.

Кое-как мы успокоились и привели себя в порядок. Оказалось, шов на моей кофте лопнул под внешним напором, но из-за длинных волос это не бросалось в глаза.

– Сара! Гектор! – Ребята тут же окружили нас, едва мы вошли, держась за руки, и радостными глазами осматривали гостей.

– А вот и я. Уже спешу на рабочее место. – Я подмигнула Расмусу.

– Есть хотите? – спросила Эвелин, обращаясь скорее к Соулрайду, чем ко мне.

Он ответил вежливой улыбкой и сообщил, что мы недавно перекусили. На самом деле из-за стычки с Патриком полакомиться мы успели только друг другом, поэтому вскоре заказали еды прямо в салон, и ребята к нам присоединились.

– Уже были сегодня на Гранж Пул Драйв? – расспрашивали мои коллеги. – Как подготовка к чемпионату Дарта Хауэлла?

Завязался обмен вопросами, ответами, шутками, дежурными фразами и пожеланиями удачи. Я ускользнула на рабочее место, включила музыку и раскрыла журнал учета. Из динамиков зазвучали Led Zeppelin – «All Of My Love». Не удержавшись, я принялась тихонько подпевать, покачиваясь. На душе было хорошо. Пока мужчины решали свои дела, Эвелин упорхнула ко мне, перегнулась через стойку и прошептала:

– Так он, что, будет здесь до вечера?

– Хотелось бы, если можно. Это плохо?

– О чем ты говоришь?! Посетители салона будут просто в восторге от такого «аниматора»!

– Думаю, не только они, – с улыбкой отозвалась я, вчитываясь в документы.

– Ох, Сара, да ты только взгляни на него… Каков же он! Горяч. Весьма и весьма горяч. Он даже сидит сексуально! Я не могла и мечтать, что сам Соулрайд когда-либо будет проводить столько времени на моем месте работы! Ты только представь: приходит сюда кто-нибудь набить себе тату и видит восемьдесят пятого, который попивает чай и беседует с нами! Взрыв мозга! И как ты можешь спокойно относиться ко всему этому?

– К чему именно?

– Да посмотри же на него! Оторвись от журнала. Подними голову. Неужели ты настолько привыкла к нему, что не замечаешь, как он чертовски охренителен? Даже когда ничего для этого не делает!

Я последовала требованию Эвелин, и несколько секунд мы разглядывали, как Гектор непринужденно общается с мужской частью нашей команды. Дуглас, Расмус и Мэтт, как всегда, осыпали его искренним восхищением, делились впечатлениями и прогнозами. Уставал ли от этого Гектор? Думаю, да. Но, по крайней мере, он этого не показывал. Сидел, скрестив руки на груди, безупречно скалился, щурился от смеха, кивал, бросал на меня многозначительные взгляды, в которых еще таился огонь, не успевший окончательно погаснуть.

– Он прекрасно сложен, ты так не думаешь? – тихо спросила Эвелин и печально вздохнула. – Вот бы и на меня кто-нибудь так смотрел, как Гектор на тебя. Эх, сколько слез я пролила из-за этого красавца в свое время. Пойду, что ли, предложу ему что-нибудь. Снова. Не могу спокойно сидеть на месте, когда знаменитый гонщик находится в радиусе трех ярдов.

Удивительно, но, несмотря на всю ее прямолинейность относительно симпатии к Гектору, ревность во мне так и не проснулась. Эвелин без стеснения говорила о своих предпочтениях, причем задолго до того, как я сама увидела Гектора