– Жаль, что я не заметил тебя еще тогда, после тренировочного соревнования. Я бы обязательно задержал на тебе взгляд, попадись ты мне на глаза.

– О да. Если бы я не сбежала, Билл наверняка захотел бы познакомить нас.

– А ты сбежала? – опять засмеялся Гектор, раскрасневшись. – Чего ты испугалась?

– Мне больше ничего не оставалось. Твой внешний вид поверг меня… как бы это сказать помягче, в смятение. И мне не нравилось то, что я чувствовала. Я была не в себе, и поэтому предприняла стратегическое отступление.

Соулрайд слушал с такой жаждой, что сам не заметил, как наклонился вперед и вытянул шею, прищурил глаза, и вожделение затаилось на его губах. Ему льстит все это, думала я, потому что он был уверен, будто я его не перевариваю, а теперь сидит и слушает, что я влюбилась в него, как в дурацком фильме, с первого взгляда.

– А что не так с моим внешним видом? – уточнил он.

– В общем, я представляла тебя… другим. Совсем другим. И меня поразило, насколько реальность не сошлась с ожиданиями.

– А вот это уже любопытно. И каким ты меня представляла?

– Вроде Билла, только симпатичнее. Жгучий брюнет с выразительными темными глазами, квадратным подбородком и выпирающей мускулатурой. В общем, ничего такого, что может меня привлечь. Помню томительное ожидание после гонки – ты не спешил вылезти из болида, а все уже его окружили, чтобы поздравить тебя, и мне самой так сильно хотелось на тебя взглянуть одним глазком… И вот ты встал в полный рост, и это… это меня рассмешило.

– Рассмешило? – не понял Гектор.

– Ну да, просто… ты показался мне слишком длинным, чтобы поместиться в кабине.

Гектор взорвался от смеха. Отдышавшись, он окинул взглядом свои вытянутые ноги:

– Это было не совсем то, что ты ожидала увидеть, верно?

– Точно. Никто не слышал, как я хихикала, все были заняты тобой. А потом ты сделал то, чего я ждала более всего: снял шлем. И тогда я прекратила смеяться.

– Сара, но это же немыслимо. У меня в голове не укладывается, что я мог сразу тебе понравиться.

– И у меня не укладывалось. Поэтому я временно не могла двигаться.

– Во мне нет ничего такого, чтобы…

– Почему тогда весь Уотербери души в тебе не чает?

– А при чем тут внешность? Я знаю, красивого во мне мало, и мне как-то…

– Ты так думаешь? Действительно? – Мне даже нравилось, что мы с ним друг друга постоянно перебиваем. Впервые в жизни меня не бесила такая манера диалога.

– Да. Я так считаю. Уотербери любит гонки. Любит Гранж Пул Драйв. Любит скорость и азарт. А я – гонщик, который побеждает. И мне достается часть их обожания. Но ни рыжие волосы, ни рост, ни что-либо еще в моей внешности тут ни при чем. Я уверен в этом как в том, что умею водить. Люди любят лидеров, чемпионов. Им нужны идолы. Они стали бы превозносить любого на моем месте, любого, кто выигрывает и дарит им бешеные эмоции. Ведь внешность, она… – мужчина пожал плечами, будто оправдывался, – вторична по большому счету. Если перед тобою личность с определенными талантами и достижениями, тебя уже не волнует, как выглядит этот человек, все это уходит куда-то на дальний план. Тебе интересен его успех, его уникальные качества. Ты хочешь быть похожим на него, в тебе просыпается желание стать лучше. Именно в такой мотивации нуждаются люди.

Услышав из уст Гектора собственные убеждения, я опешила. Чем дольше мы общались, тем больше я замечала, что мы с ним схожи гораздо сильнее, чем я могла представить. Радоваться этому или насторожиться?

– Все это так, но любого другого на твоем месте не обожали бы столь самозабвенно. Я знаю это, потому что я приезжая. И мне было видно со стороны. Меня изумляло всеобщее помешательство на гонках и на тебе, пока я сама не побывала на Гранж Пул Драйв. Но весь парадокс заключается как раз в том, что у тебя нестандартная внешность, а она не совпадает с массовыми взглядами на мужскую привлекательность. Извини.

– Ничего. Пусть только тебе нравится. Это меня устроит.

– Я все еще не верю. Неужели это ты, восемьдесят пятый, сидишь напротив меня и говоришь все это? Так долго не замечавший меня, так мучительно равнодушный.

– Ты мне небезразлична, Сара. Я очень давно дал это понять.

Я действительно не понимала, как мне это удалось, но вот он – всеобщий любимец, – целует мои пальцы, преданно смотрит в глаза. И самое удивительное в данной ситуации – взаимность. Невозможно. Все, что было во мне, отрицало это и одновременно стремилось к Гектору.

– Знаешь, я долгое время на тебя обижался, – хмыкнул Гектор и отвел глаза, – хоть и понимал, что веду себя как ребенок. Знал твое отношение и тоже делал вид, что ты мне не нужна. Обиднее всего было видеть, что ты общаешься с моими друзьями, но меня избегаешь. Даже с Хартингтоном шутила и веселилась. Я его еще больше возненавидел. Никогда так сильно не жадничал людьми.

– Все это я делала лишь для того, чтобы иметь возможность видеть тебя, привлечь твое внимание.

– Скажи мне, только честно. Вы с Биллом встречались?..

Настала моя очередь заливаться смехом. Гектор нахмурился.

– Ревновал меня к нему?

– Я и сейчас ревную.

– Боже. Извини. Это так смешно. Я не знаю. Просто забавно видеть, как ты ревнуешь меня. Не обижайся. Я с первого взгляда в твою сторону начала ревновать тебя ко всем, кто тебя окружает. Мне не хотелось тобой делиться. Угораздило же. Его знает весь Нью-Хейвен, а я… Так нелепо.

– Значит, вы встречались. – Он как будто пропустил мимо ушей все остальное.

– Наверное, Билл так думал. И его родители тоже. И мои. Но только не я.

– И у вас с ним что-то было? – напрягся Гектор.

Ради забавы я ответила не сразу, а выждала несколько секунд.

– Я все время думала о тебе. Рассчитывала, что еще сделать, чтобы быстрее к тебе подобраться. У меня не было времени крутить романы. Единственной моей целью был ты. Я не хотела тебе «изменять», даже если бы ты не стал моим.

Соулрайд расслабился и обнял меня.

– Мне не нравится Билл. Он неплохой гонщик и может составить конкуренцию. Но как человек… мне было тяжело видеть тебя с ним. Я переживал,