Тем временем мы выбрались на сушу. Вода ручьями струилась по одежде, а Гектор продолжал прижимать меня к себе одной рукой, скорее всего, уже на автомате. Нам обоим было холодно и неловко, и это неясным образом роднило. Мы находили защиту друг в друге.

– Идемте, я дам вам полотенца и что-нибудь переодеться, – рассеянно позвал расстроившийся Генри и увел нас в дом, где никого больше не было.

Для Гектора он нашел свои майку и шорты, подходящие по размеру, а для меня кое-как откопал ночной халатик своей сестры Хелен, которая давно уже не живет здесь. Он пришелся мне по фигуре, хотя и немного коротковат. Однако выбирать было не из чего, так что я облачилась в то, что дали, заметив скользящий взгляд Соулрайда на своих коленях.

Мокрые вещи Генри вывесил на заднем дворе. Разумеется, не стоило надеяться, что они высохнут быстро, учитывая отсутствие солнца, но мне уже стало плевать на это. Так всегда бывает. Сначала ты боишься облажаться, тебя мучает паранойя, а потом, когда самое хреновое уже случилось, ты наконец-то можешь расслабиться, потому что теперь свободен от всяких страхов и предрассудков. Гонщик предложил переночевать у него, и я пообещала подумать над этим.

– Где мне умыться? – спросила я, вспомнив о поплывшем от воды макияже, и ужаснулась тому, как могу сейчас выглядеть. Причесаться, кстати, тоже было бы неплохо.

Хозяин дома отвел меня в ванную, дал расческу и полотенце. Вместе мы вернулись на кухню, я сиротливо села на диванчик, Гектор ожидал за барной стойкой, положив мокрую вихрастую голову на сложенные руки. Очень волосатые, кстати, руки. Я поправила халатик, сжимая колени.

– Холодно? – спросил Генри, осматривая меня.

– Прохладно, – пришлось прочистить горло перед ответом.

– Так. Меня ждут гости, вы только не обижайтесь. – Генри достал из шкафчика две рюмки и бутылку текилы в толстом стекле. – Вот вам средство, чтобы согреться, а я пошел. Не скучайте. И, Гектор, – он обратился к Соулрайду с многозначительным взглядом и погрозил пальцем, – не обижай нашу Сару.

– Не буду, – пообещал восемьдесят пятый, хотя его широкая улыбка говорила об обратном.

Именинник поспешил на улицу, оставив нас наедине. Мне тут же стало не по себе. Я старалась не смотреть на Гектора, одновременно понимая, что глупо сейчас быть скованной и молчаливой. Соулрайд разлил текилы, сел рядом со мной и протянул рюмку. Я молча приняла ее, опрокинула в себя, скривилась. Прозрачная жидкость обожгла горло, огненной волной прокатилась по пищеводу. Тяжко было только первые несколько секунд. Соль и лайм сейчас не помешали бы.

– Еще.

Гектор хмыкнул, заново наполнил рюмки и поставил бутылку между нами. Точно так же в Средние века между мужчиной и женщиной клали меч, чтобы ясно обозначить невозможность прелюбодеяния между ними. Меня позабавила эта мысль. Если и дальше все так пойдет с текилой, то до плотских утех останется небольшой шаг, и мы оба его с радостью сделаем.

– Можно тебя попросить?

– Что я могу для тебя сделать? – О, этот голос, полный рыцарского рвения совершить подвиг во имя дамы сердца!

– Найди плед или нечто подобное. Пожалуйста.

Гектор заглянул мне в глаза и с умилением на лице поднялся, дабы исполнить просьбу. А я и не замечала раньше, как глубоко он уже сидит у меня на крючке. Настало время воспользоваться этим.

Едва он вышел из комнаты, я направилась на задний двор, чтобы забрать свои вещи и смыться, пока никто не заметил. Не знаю, о чем я думала тогда, ведь ночные прогулки в таком виде, как у меня, не доводят до добра. Но то ли абсурдность происходящего, то ли пиво и текила требовали от меня каких-нибудь диких поступков, чтобы уж точно поставить крест на этом вечере. Хвала небесам, мой мобильник чудом остался в рабочем состоянии. Видимо, грубая ткань джинсов не позволила ему вымокнуть слишком сильно.

Хотелось просто уйти и не обременять никого своим присутствием, этой нелепой ситуацией с бассейном, ведь я мастак вляпываться во всякое дерьмо. В особенности не хотелось обременять собой Гектора, с которым нужно было теперь поддерживать диалог, а это в некоторой степени угнетало. Я полагала, что если по-тихому исчезну, это решит все проблемы, и Соулрайд сможет спокойно вернуться к друзьям и фанаткам, иными словами, провести время так, как он привык, а не в попытках наладить контакт со мной. Потому что наши посиделки с текилой ощущались как принуждение. И я чувствовала себя неловко. Не так мне хотелось бы сблизиться с ним, не при таких обстоятельствах.

Решив оставить вещи досыхать и забрать как-нибудь потом, я беспрепятственно вышла за ворота и побрела вверх по улице, уставившись в экран телефона, чтобы вызвать такси. Экран все-таки немного поплыл. Нужно было положить его на время в соль или сахар, но эта мысль пришла мне только сейчас. Теперь сенсорные клавиши не очень-то меня слушались, а навигация приложения подглючивала.

Снаружи было тихо и сумрачно, прохладный ветерок гонял мелкий мусор по дороге, желтый свет фонарей прекрасно освещал мне путь. Я глубоко вдохнула. Вместе со свежим воздухом пришло осознание того, что мне хочется вернуться, закутаться в плед вместе с Гектором и нагло трогать его мускулистую грудь, широкие плечи и упругий живот, лениво перебирать пальцами темно-рыжие волосы, касаться губами его горячих губ, тереться щекой о щетину, прижиматься к нему и слушать, пока он что-нибудь рассказывает, сдерживаясь изо всех сил.

Едва я поднесла телефон к уху, как услышала шорох за спиной и оглянулась. Выступив из области непроглядной тьмы, мужчина шел на меня огромными шагами и с таким устрашающим лицом, что я невольно обратилась в бегство.

Для девушки я довольно быстрая, но это отнюдь меня не спасло. Несколько мгновений спустя в меня врезались и чуть не повалили на землю. Я оказалась в деревянных объятиях. Лицом к лицу. Мы буквально дышали в нос друг другу. Не шевельнуться. Не сбежать.

13. Людям нужен идол

– Не смей еще хоть раз убегать от меня, маленькая дрянь.

Негодование, ярость и возбуждение от услышанного ударили мне в голову вместе с выпитым за вечер алкоголем. Гектор выглядел не лучше. Обхватив и сжав меня до хруста, он, кажется, готов был увеличить мощность и сломать мне что-нибудь. Рысье лицо озлобилось, оскал обнажил крупные зубы. В сумерках это выглядело особенно пугающе.

Соулрайд пузырился от гнева. В этот раз я исчерпала