– Что ты имеешь в виду, говоря: «что бы я ни сделал с тобой»? – Холодок коснулся моего живота.

– Увидишь, если продолжишь хамить, – напоследок он сжал мои плечи – несильно, но убедительно. – Чего я тебе не советую. Не хочется портить такое прелестное личико.

Патрик вышел, оставив меня в оцепенении. В любой другой ситуации я бы взбесилась, начала кричать и, может быть, даже ударила его. Но не сейчас. Очередная паническая атака, на этот раз гораздо мощнее из-за прикосновений мужчины к моему телу, перекрыла мне кислород, пустила в кровь паралитический яд. Лишь несколько минут спустя, все еще со звоном в голове осознавая услышанное, я с опаской поднялась на ноги, осмотрелась и очень тихо прошла в свою комнату. Полотно мира вокруг меня как будто трескалось, расходясь по швам. Такое всегда бывает, когда происходит что-то непредвиденное.

Ладно, он хотя бы сделал предупреждение. Нельзя сказать, что я ожидала подобного поворота событий, но мне сначала намекнули, прежде чем приступить к действиям, а могли бы и без этого обойтись. Патрик достаточно крупный мужчина, чтобы в два счета справиться со мной. Едва я вошла в свою комнату, как закрылась изнутри, но сразу вспомнила, что однажды запертая дверь меня не спасла.

Вещи собирала быстро и по возможности бесшумно. Было страшно: казалось, если Патрик пронюхает мои намерения, тут же ворвется, чтобы помешать. Он ведь думает, что я останусь здесь после всего услышанного, но стану шелковой и приветливой. Уверен, что мне некуда идти, и нужно использовать это заблуждение против него.

Хотелось выскользнуть из дома незаметно, ведь мое исчезновение наверняка потревожит Гвен, а с вопросами она обратится к мужу. Такой расклад Патрика не устроит. Я нужна ему здесь, чтобы тренировать на мне навыки домашнего тирана. А потом выставлять все так, будто я упала с лестницы, например.

Трясущимися руками я кое-как откопала в коробках, так и не разобранных после переезда, свой старенький складной нож, подаренный другом детства. Проверила, сунула в карман. Выдохнув, закинула спортивную сумку на плечо и вышла из комнаты. Тихо. Прошла по коридору, жадно прислушиваясь к каждому скрипу и шороху. Никого. Но стоило прибавить шагу к спасительной входной двери, из-за угла вышел Патрик, преградив мне дорогу. Я чуть не налетела на него по инерции, но вовремя отскочила.

– За идиота меня держишь, Сара? Я знал, что ты попробуешь уйти. Вернись к себе. Давай. Сейчас я проведу с тобой воспитательную беседу, – он показал мне огромные ладони и ухмыльнулся, – буду распускать руки, предупреждаю.

В висках застучало, я сглотнула тошнотворную слюну и поспешно достала нож, едва не выронив его.

– К черту иди, ублюдок.

– Ой, да убери это. Им даже бумаги не порезать.

– Сомневаешься, что всажу тебе в глаз? С превеликим удовольствием сделаю это и свалю отсюда, оставив тебя истекать кровью. С дороги, Патрик. Я не люблю просить дважды.

С какой же ненавистью мужчина смотрел на меня, неохотно отступая на несколько шагов в сторону. Я обошла его по дуге, не отворачиваясь ни на миг и вытянув перед собой ножик. Стоит Патрику кинуться на меня, и он наткнется на лезвие.

Если бы не было этого маленького, но все еще опасного предмета в моей руке, если бы мне не посчастливилось найти его в своих вещах, можно только гадать о тяжести последствий плохо спланированного побега. Сдается мне, он планировал не только избиение.

И все же Патрик испугался, если дал мне пройти. Пусть и не сразу. Видимо, было нечто в моем одичавшем взгляде и голосе, что заставило его убедиться в серьезности намерений. Я не блефовала. В тот момент я готова была изрезать его на лоскуты, броситься в атаку как загнанная в угол крыса, готовая на все, лишь бы остаться в живых. Но стоило переступить порог дома, и со мной остался лишь Страх. Предательской слабостью он разлился в коленях, мелкой дрожью вибрировал в дыхании, кровью стучал в ушах, закладывая их.

Ноги стремительно понесли меня на Скавилл-стрит, благо ключи от тату-салона у меня всегда с собой. Но помещение и так не пустовало. Распахнув дверь, я наткнулась на Расмуса и Мэтта. Ребята сразу заметили, что со мной что-то неладное, и я без промедления поведала им о случившемся.

– Ну что за урод, – взбесился Мэтт, – хочешь, мы сейчас пойдем и лицо ему разобьем? Мы вдвоем с ним справимся легко! Расмус, вставай!

– Не стоит. Он завалит вас исками. Охота по судам таскаться месяцами? Мне нет. Тем более как доказать его угрозы? Он мне ничего не сделал. И уже не сделает, ведь жертва вырвалась и могла рассказать кому-то, какой он на самом деле. Теперь ему нужно еще более рьяно придерживаться легенды о собственной безобидности.

– Маньяк какой-то… Но где ты будешь жить, Сара?

– Здесь, – заявила я и сбросила с плеча сумку с вещами.

Возражений от парней не последовало – лишь недоумение. Когда о моей ситуации узнала Эвелин, предложила первое время пожить у нее. Я вежливо отказалась, сославшись на то, что не хочу садиться ей на шею и кого-либо стеснять, а здесь мне хватит места, чтобы как минимум ночевать. Естественно, мое поспешное решение было крайне необдуманным. И Эвелин не постеснялась обозначить все его слабые стороны.

– Нет, Сара, так не пойдет. Ты не сможешь здесь жить. У нас нет ни ванной, ни кухни, ни полноценного туалета. Это бред. Тебе нужно снять номер или койку хотя бы на месяц. Если нужно, мы с ребятами скинемся и все решим.

– У моей кузины есть крошечная квартира на Мартин-стрит, там почти нет мебели, она уже долгое время пустует, все никак ремонт не сделают, – вспомнил Дуглас. – Я поговорю с ней. Не переживай. Мы не оставим тебя без крыши над головой.

Несмотря на мои протесты, Дуглас решил этот вопрос и заставил меня «переехать». Так я оказалась в маленькой квартирке, где из удобств был матрас, стул да небольшой стол, а кухня, ванная и туалет ютились в одном помещении.

– Ладно, – выдохнула я, свалившись на «кровать» поздним вечером того дня. – Это сойдет.

И мгновенно уснула.

Я быстро привыкла жить в спартанских условиях, ведь по большому счету дома только купалась и ночевала, а остальное время продолжала тратить на две работы, чтобы подкопить денег,