– Послушай меня. Я не могу представить, что ты пережила. Невыносимо видеть твои слезы… Все позади, Сара. Позади. – Соулрайд безуспешно пытался придать нежности грубому голосу. – Боли уже не будет. Поплачь. Наверное, так тебе полегчает, я не знаю точно. Я хочу лишь сказать… то есть… именно за твою стойкость тобой и восхищаются. Весь Уотербери знает, в каком состоянии тебя доставили в госпиталь…

Видя, что слова не действуют, Гектор предпринял попытку обнять меня, но едва завидев эти длинные руки рядом с собой, я оттолкнула их, чего-то испугавшись.

– Я знал, что ты не захочешь, – раздраженно произнес он и отстранился.

– Зачем ты приехал к больнице? Чего ты там ждал? Откуда ты знал, что я сбегу оттуда именно сегодня? Зачем купил эту еду? Для кого? Что все это означает?!

Игнорируя мой требовательный тон, Соулрайд не спешил давать ответы, а глядел перед собой, нервно покусывая губу. Я подумала, что наедине со мной он оказался совсем не таким говнюком, каким я видела его на Перл-Лейк-Роуд. Но почему-то сейчас я презирала его, будто именно Гектор был повинен в том, что со мной случилось.

Ты не пришел ко мне, ты ни разу не пришел ко мне, – ревело все внутри, но я не позволяла словам вырваться. Если бы ты пришел, я бы стерпела любую боль. Ты просто сволочь! Самовлюбленная, эгоистичная сволочь. Достаточно было одного твоего визита, чтобы притупить мою агонию. Ты мог бы стать моим самым эффективным обезболивающим, но просто не захотел. Дура! Он тебе ничего не должен!

Мы молчали, пока я окончательно не успокоилась. Наладив дыхание и устранив постыдные слезы, я подняла глаза на Соулрайда. Его вид полнился решимости и негодования, взгляд потемнел и затуманился, а лицо будто постарело. Он выглядел по-своему притягательно, когда негативные эмоции обуревали им, но не настолько, чтобы я тут же потеряла голову.

– Сара, – пробасил он. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я молчала, физически ощущая, как одно его присутствие давит на меня, когда он говорит с такой интонацией. Я задала ему столько вопросов, а он спрашивает меня вместо того, чтобы дать хоть единственный ответ.

– Ты ничего не хочешь рассказать мне, Сара? – повторил Соулрайд и заглянул в глаза.

– Отвези меня домой, – не выдержала я.

– Что ты сказала? Домой?

– Риджфилд-авеню, 17.

Гектор взбесился, но просьбу выполнил. Всю дорогу я слушала его гневное сопение, пока мы не остановились у дома Патрика. Едва я двинулась, чтобы покинуть салон, мужчина мягко удержал меня и спросил:

– Я действительно настолько неприятен тебе?

Это прозвучало с таким наивным непониманием, что я едва подавила улыбку. Жестоко оставив вопрос без ответа, я покинула переднее пассажирское. Автомобиль умчался сразу, как только дверь за мной захлопнулась. Я проводила его самодовольным взглядом, спрятав руки в карманы.

Переступая порог дома, я ощущала, как толчками нарастает безудержная радость, бывшая приглушенной в присутствии ее источника. Восемьдесят пятый привез меня домой. Ничто не могло затмить этой мысли. Ибо она сияла, как свежий снег на солнце, ослепляющий перспективами.

12. Ехать по кругу

– Парней меняешь как перчатки.

Патрик снова застал меня врасплох появлением из ниоткуда. В последнее время я заметила за ним странную особенность: едва Гвен не было рядом, он навязывался мне со своими странными разговорами и подозрительными взглядами. Беседовать с матерью по этому поводу я не собиралась. Пока что. Она в нем души не чает и уверена, что это взаимно. А вот я уже сомневаюсь. И меня стало от него тошнить еще сильнее, чем раньше.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я, отложив в сторону Диккенса.

Патрик вальяжно уселся в большое кресло напротив, окинул меня надменным прищуром, будто рентгеном просветил.

– А то сама не понимаешь.

– Допустим, что нет.

– Ты теперь с Гектором, я заметил.

– С чего это ты взял? – в негодовании я неосознанно приподнялась.

– Видел недавно, как ты вышла из его автомобиля.

– И?

– Сначала с Биллом катаешься. Теперь с этим… Через неделю будет кто-то третий?

– Я отчитываться перед тобой должна или оправдываться?

– Ты живешь в моем доме. Можно сказать, что я заменяю тебе отца. Так что будь добра…

– Не смеши меня. Отца он заменяет… И что, решил заняться моим сексуальным воспитанием?

– А тебе хотелось бы, чтобы я занялся им?

Я вздрогнула и покосилась на него. Нехороший был у него взгляд.

– Да что ты, мать твою, такое несешь?..

– Не хочу, чтобы о тебе говорили гадости… Да и нехорошо это, на мой взгляд, давать повод, чтобы тебя считали шлюхой.

– Шлюхой? Меня? Что я для этого сделала? Что за бред, Патрик?

Я не на шутку разозлилась, услышав подобное, да еще и от кого? От этого ублюдка?

– Сначала встречаешься с Биллом, теперь с Гектором. Кто знает, до чего у вас там дошло… Потом у всех пилотов по рукам пойдешь, очевидно? Уотербери – маленький город, здесь совсем иные порядки и моральные правила, нежели в твоем Солт-Лейк-Сити.

– А тебе, очевидно, Гектор не нравится так же, как и Хартингтонам? С каким же отвращением ты произносишь его имя. Что он вам всем сделал? И правда, Билл куда лучшая партия для меня, верно? Чисто политически. Это позволит вам с Гвен еще сильнее сблизиться с влиятельной семейкой. Возможно, даже породниться. Расслабьтесь, ни с кем из них я не встречаюсь и не планирую. А даже если бы так, то это не твое собачье дело…

Патрик бесшумно поднялся, даже не дослушав, зловеще прошелся по гостиной, чтобы оказаться у меня за спиной, и положил руки мне на плечи. Их тяжесть удерживала на месте и холодила кровь в венах.

– Сара, прошу тебя помнить, что именно я дал тебе приют, а не твоя мать. Я устал от того, что ты не держишь язык за зубами. И научу тебя уважению к старшим…

– Руки убери.

– Тише. Сиди на месте. Я не договорил.

– А я не хочу больше слушать.

– А чего же ты хочешь?

– Свалить отсюда.

– А тебе есть куда? Если да, пожалуйста, только не возвращайся, сделай нам одолжение. Тебе здесь никто не рад, говорю начистоту. Зачем ты вообще приехала, зная, что мать тебя осознанно бросила, я не понимаю. Твое присутствие мешает нам жить, ты не нужна ни ей, ни