Мне никто не нужен. Я никого не хочу видеть или слышать. Только Диму.

– Уходи, Ден, – потирая покрасневшее место на груди, требую я.

– Прости, засранка, но не уйду.

– Я же сказала, что хочу побыть одна. Мне не нужны жалость или утешения.

– А кто сказал, что я пришел тебя жалеть или утешать? Вижу, ты и сама справляешься. Я просто лягу вот сюда, – Денис по-хозяйски заваливается на небольшой диван, который для него маловат, и закидывает руки за голову. – И просто побуду с тобой.

– Мы оба понимаем, что ты и пяти минут не сможешь просидеть молча.

– Вызов принят. Смотри и учись, – он скрещивает руки на груди и придает лицу максимально серьезное выражение, словно занят каким-то нереально важным делом.

Клоун.

Хотя сейчас, когда он молчит и выглядит донельзя серьезно, Ден внешне становится очень похож на Влада, на которого после злосчастного вечера мне сложно смотреть. Перед взором тут же начинают мелькать картинки с окровавленным лицом брата в испачканной одежде, ожогами на коже и стоящего на фоне бушующего огня.

Резко отворачиваюсь от Дена к окну и закрываю глаза.

Огонь.

Он официально стал моей главной фобией, сместив с пьедестала «тех, кого нельзя называть». За минувшие сутки я раз пять принимала душ, стирая с себя следы гари и сажи – сначала настоящие, а потом иллюзорные – но до сих пор ощущаю себя грязной, а в горле першит от удушливого дыма, которым я надышалась, кажется, на целую жизнь вперед.

Уверена, мне придется обратиться к специалисту за помощью, чтобы справиться со своей новообретенной фобией огня (и не только), но я займусь этим, когда Дима окажется рядом. Когда обниму его, поцелую, вдохну любимый запах и избавлюсь от той самой тревоги, которая зародилась во мне после нашего расставания на кладбище и ни на секунду не отпускала, пока я жила с его братом.

– Как ты поняла, что он не Дима? – раздается голос Дениса. Он неисправим.

Я бы улыбнулась, если бы не разучилась это делать.

– Ты облажался, – констатирую, не оборачиваясь.

– Пять минут прошли. О большем мы не договаривались.

Резонно. Не поспоришь, даже если бы на это были силы.

– Расскажешь? Мне правда интересно, – произносит он спустя несколько секунд моего молчания и, недолго подумав, решаю ответить. Возможно, после Денис все-таки согласится уйти.

– Он громкий, – выдаю я первый отличительный момент, который я уловила на второй день жизни с Власовым.

Денис демонстративно закашливается.

– Наверное, я погорячился, задав этот вопрос. Слушать о том, какой мужик в постели, мне не охота.

– Я не про постель, – поясняю, прикрыв глаза, и вспоминаю свои ощущения, когда я точно так же, как сейчас, стояла возле окна Диминой спальни и ко мне сзади подошел Александр. – Дима почти всегда передвигался так тихо, что я не могла его расслышать, из-за чего часто пугалась. А Власов ходил как обычный человек. Я слышала каждый его шаг. Всегда.

Замолкаю, морщась от фантомных прикосновений чужих рук, губ, дыхания. Теперь я знаю, что меня касался не Дима, но тогда… Тогда я еще не верила, что рядом со мной другой мужчина, и наслаждалась близостью с ним, отгоняя прочь странные мысли.

Мне казалось, из-за стресса я начинаю сходить с ума. Но потом, когда больше не могла игнорировать крик разума, я заставила себя приглушить все свои эмоции и чувства и прислушалась к логике и здравому смыслу. И мои глаза начали раскрываться.

– Дима ни за что не стал бы спокойно сидеть дома, зная, что Давид в руках врагов. Никакие побои на лице не остановили бы его. Он не стал бы идти на поводу у преступников, подставляя союзника. Причем такого могущественного, как Влад. Он нашел бы способ обыграть их всех. Он не стал бы убивать моего родного брата, чтобы спасти своего. Мне кажется, он бы скорее уступил Владу и помог ему свергнуть Совет, чем сговорился с людьми, которые его похитили и шантажировали. А даже если он и собрался убить Влада, то не позволил бы мне оставаться на Морене. Он бы отправил меня на другой остров и обеспечил мне максимальную защиту. Александр же ничего этого не сделал. Он, наоборот, разыграл все так, чтобы я оказалась с ним в машине как раз в тот момент, когда Влад отправлялся на заседание Совета. Совпадение? Случайность? На тот момент я уже не верила в подобное, пусть во мне еще и таились сомнения в правильности своих предположений.

– Почему ты не связалась с кем-то из нас? Мы должны были узнать, что ты живешь с чужаком. Мы бы тут же пришли на помощь, – уверенно, с нотой злости заявляет Денис, срывая с моих губ безрадостную усмешку.

– Почему не связалась? – бросаю через плечо на брата хмурый взгляд. – Потому что я боялась, Ден. Разве не понятно? Я не могла позвонить вам, так как боялась, что мой телефон прослушивается. Я не могла передать свои догадки через Ари, потому что опасалась за ее жизнь. Я жила под одной крышей с опасным, непредсказуемым мужчиной, который притворялся моим мужем, при этом не была полностью уверена, что у меня просто не поехала крыша. Они же с Димой как две капли воды. И Александр явно отлично подготовился и изучил меня. Он говорил, как Дима. Пах, как Дима. Знал, что сказать, как прикоснуться, как повлиять на меня. Мне нужно было время, чтобы стопроцентно убедиться, что рядом со мной другой человек, прежде чем помешать ему навредить Владу, мне или еще кому-то. Но я не успела. Он взял меня с собой к Жданову, а по дороге ему позвонили и сообщили о Владе… Ну а дальше ты и сам знаешь.

Денис выслушивает меня молча, ни разу не перебив, а затем занимает сидячее положение и устремляет на меня внимательный взгляд.

– Получается, когда ты в него стреляла, ты не была стопроцентно уверена, что это Александр?

Вздыхаю и обхватываю себя руками, пытаясь унять лихорадочную дрожь, вызванную воспоминанием о последних секундах перед выстрелом.

– Нет, тогда я уже точно знала, в кого стреляю.

– Как ты поняла? – повторяет свой вопрос Денис, и отголоски