Силы бороться. Силы не сдаваться. Силы показать ему, что я не та покорная овечка, которой можно помыкать.

Сегодня утром, стоя перед зеркалом в своей золотой клетке, я приняла решение. Если он хочет играть в безразличие — пусть играет. А я покажу ему, что на его мнение мне плевать до тошноты.

Моё отражение смотрит на меня с вызовом. Зелёные глаза горят решимостью, светлые волосы рассыпались по плечам золотистым водопадом. На губах играет улыбка — не добрая, не детская. Улыбка хищницы, которая почуяла слабость противника.

Я сбегу.

План простой до примитивности. Дождаться, когда Камран уедет по делам. Спуститься по дереву у окна. Добраться до автовокзала. Купить билет до Москвы на те деньги, которые удалось накопить из карманных, что изредка даёт мне Зарема.

Свобода в двадцати километрах от этого дома. Свобода и новая жизнь, где не будет мужчины с чёрными глазами, который сводит меня с ума одним взглядом.

В десять утра слышу звук отъезжающей машины. Камран уехал — Зарема сказала, что у него важная встреча и вернётся он только к вечеру.

Идеальная возможность.

Быстро одеваюсь в джинсы и кроссовки — одежду для побега, а не для соблазнения. Засовываю в карман деньги, документы, телефон. Сердце колотится как бешеное, руки дрожат от адреналина.

Подхожу к окну, распахиваю его настежь. Ветви старого дуба почти касаются подоконника. Если повезёт, доберусь до земли без переломов.

Перекидываю ногу через подоконник, хватаюсь за ветку. Дерево скрипит под моим весом, но держит. Медленно, осторожно спускаюсь вниз, цепляясь за ветки и сучья.

Ветка под ногой с треском ломается, и я падаю последние два метра. Больно ударяюсь коленом о землю, но кости целы.

Встаю, отряхиваюсь. Оглядываюсь по сторонам — вроде никто не видел.

Бегу к забору, ищу место, где можно перелезть. Три метра высотой, колючая проволока сверху, но я найду способ. Должна найти.

В дальнем углу сада забор чуть ниже — здесь его подмыло дождями. Подтаскиваю садовую скамейку, взбираюсь на неё. Осторожно перекидываю через колючую проволоку куртку, чтобы не порезаться.

Перелезаю. Куртка цепляется за проволоку, рвётся, но я на свободе.

Свобода пахнет весенним воздухом и возможностями. Пахнет жизнью без правил и запретов.

Бегу по просёлочной дороге к трассе. До автовокзала километров пятнадцать, но я доберусь. Поймаю попутку или пройду пешком.

Главное — подальше от него. Подальше от его холодных глаз и презрительного тона. Подальше от собственных глупых фантазий о том, что между нами может что-то быть.

Через полчаса добираюсь до трассы. Встаю у обочины, голосую проезжающим машинам. Первые две проезжают мимо, третья — грузовик — тормозит.

— Куда едешь, красавица? — спрашивает водитель, мужчина лет пятидесяти с похотливым взглядом.

— В город, — отвечаю я.

— Садись. За компанию довезу.

Что-то в его тоне мне не нравится, но выбора нет. Сажусь в кабину, стараюсь сесть ближе к двери.

Грузовик трогается с места. Водитель то и дело бросает на меня взгляды, облизывает губы.

— Молоденькая какая, — говорит он, кладя руку мне на колено. — Сколько лет-то?

— Уберите руку, — холодно говорю я.

— Не капризничай. За проезд надо расплачиваться.

Его рука скользит выше, к бедру. Я отталкиваю её, но он хватает мою руку, сжимает больно.

— Не дури, девочка. Ещё понравится.

Паника накрывает меня волной. Я рвусь к двери, но грузовик едет по трассе на скорости, выпрыгнуть — значит разбиться.

— Отпустите меня! — кричу я.

— Куда торопишься? Найдём тихое местечко, проведём время…

И тут сзади раздаётся рёв мотора. В зеркале вижу чёрный внедорожник, который несётся по трассе на бешеной скорости.

Сердце замирает. Я знаю эту машину.

Камран.

Внедорожник подрезает грузовик, заставляя водителя резко тормозить. Грузовик останавливается на обочине.

Из внедорожника выходит Камран. Лицо каменное, глаза горят такой яростью, что я невольно сжимаюсь в кресле.

Он подходит к кабине грузовика, открывает дверь со стороны водителя.

— Выходи, — говорит он тихо.

— Слушай, мужик, мы тут…

— Выходи, — повторяет Камран, и в его голосе звучит такая угроза, что водитель бледнеет.

Водитель выбирается из кабины. Камран хватает его за грудки, прижимает к боку грузовика.

— Ты её трогал? — спрашивает он.

— Нет, я просто…

— Ты её трогал?

— Да не трогал я никого!

Камран смотрит на меня.

— Он тебя трогал?

— Да, — шепчу я.

Лицо Камрана становится ещё жёстче. Он разворачивается к водителю, бьёт его кулаком в лицо. Мужчина падает, кровь течёт из носа.

— Следующий раз, когда решишь приставать к девочкам, подумай дважды, — говорит Камран холодно.

Поворачивается ко мне.

— Выходи.

Выбираюсь из кабины на дрожащих ногах. Камран хватает меня за запястье, тащит к своей машине.

— Садись, — приказывает он, открывая дверь.

— Камран, я…

— Садись!

Его крик заставляет меня вздрогнуть. Сажусь в машину, пристёгиваюсь дрожащими руками.

Камран садится за руль, заводит двигатель. Его лицо как маска, но я вижу, как играют мышцы на его челюсти.

Мы едем в молчании. Воздух в машине густой, тяжёлый. Я боюсь пошевелиться, боюсь дышать.

— Почему? — наконец спрашивает он.

— Что почему?

— Почему сбежала?

— Потому что не могу больше там жить.

— Не можешь жить в доме с едой, тёплой постелью и крышей над головой?

— Не могу жить в клетке.

— Это не клетка. Это безопасность.

— Для кого безопасность? Для меня или для вас?

Он резко поворачивается ко мне.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы боитесь того, что чувствуете ко мне. Поэтому держите меня взаперти.

— Я ничего к тебе не чувствую.

— Лжёте.

— Не лгу.

— Тогда почему так быстро меня нашли? Почему бросили все дела и помчались искать?

Он молчит, сжав руль до белых костяшек.

— Потому что дал слово твоей матери, — наконец говорит он.

— Только поэтому?

— Только поэтому.

Но я не верю ему. Видела, как он смотрел на водителя грузовика. Видела ярость в его глазах, когда понял, что меня трогал чужой мужчина.

Это была не ярость опекуна. Это была ярость самца, защищающего свою самку.

Подъезжаем к дому. Ворота открываются, мы въезжаем во двор.

— Выходи, — приказывает Камран.

Выхожу из машины. Он идёт рядом со мной к дому, и я чувствую исходящую от него ярость.

У крыльца он останавливается.

— Арина.

— Что?

— Ты никуда не денешься.

В его голосе звучит обещание. Не угроза — обещание.

— Что вы имеете в виду?

— Имею в виду, что в следующий раз, когда попытаешься сбежать, я найду тебя. И привезу обратно. Сколько бы попыток ты ни предпринимала.

— А если не захочу возвращаться?

Он подходит ко мне вплотную, хватает за запястья. Сжимает сильно, больно.

— Захочешь, — говорит он тихо. — Потому что альтернатива хуже.

— Какая альтернатива?

— Узнаешь, если попытаешься сбежать ещё раз.

Отпускает мои запястья. На коже остаются красные отметины от его пальцев.

— Иди в свою комнату, — приказывает он. — И больше не выходи без разрешения.

— А если выйду?

— Не выйдешь.

— Почему вы так уверены?

Он усмехается, но в этой улыбке нет тепла.

— Потому что завтра поставлю решётки на окна.

Глава 6

Есть моменты в жизни мужчины, когда он понимает — судьба играет с ним в злую игру. Подкидывает искушение, от которого невозможно отказаться, а потом смеётся, наблюдая, как он горит в аду собственных желаний. И я сломался…Просто сломался прямо сегодня! Крышу снесло на хрен!

Вчерашний побег маленькой сучки стал последней каплей.

Я проснулся в пять утра с одной мыслью, которая долбила виски, как кувалда по наковальне: этой девчонке нужен урок. Жёсткий, болезненный урок, который навсегда отобьёт у неё желание играть со мной в кошки-мышки.