КОЩЕЙ! В ШКАФУ!

Ужас пронзил меня холодом. Я бросила ошарашенного королевича посреди комнаты и ринулась к дубовому шкафу. Добежав, я с дрожащими руками стала рыться в кармане, ища ключ.

– Кощей? – прошептала я, прильнув к замочной скважине. – Ты там… живой?

Из шкафа не доносилось ни звука. Ни шипения, ни ворчания, ни саркастических комментариев. Может, он задохнулся?

– Коще-е-ей? – попробовала я еще раз. – Я сейчас открою, хорошо? Никакого Енисея, никакой свадьбы, это все – огромное, жирное, дурацкое недоразумение!

Наконец-то пальцы нащупали холодный металл ключа. Я с силой воткнула его в замочную скважину, повернула и рывком распахнула дверцу.

Из шкафа на меня пахнуло ароматом сушеных трав, пылью и… холодом. Кощей стоял там, прислонившись к полке с зимними шапками да рукавицами. Его руки были скрещены на груди, а на лице застыло выражение, какое только у Кощея и бывает: как будто мы ему опять под ворота говорящих булок подкинули!

– Вспомнила, невеста дорогая. Вот спасибо. Выпустила блохастого, да?

– Не начинай!

– Я? Что тут начнешь, в шкафу-то? Как подготовка к свадьбе продвигается? Обсудила с бабулей детали торжества? Меня-то хоть пригласите? Или соседям гулянья не положены?

– Ну не злись! Старенькая бабуля, ее беречь надо, я ей все объясню…

– Старенькая! – хохотнул он. – Как же! Видала бы ты, как она нежить лихо крошила…

– Так это когда было?

– Да перед отъездом! Я на нее специально напустил, чтоб тебя выписывать побоялась. А ей хоть бы хны! Ты думаешь, Аленка топор где взяла? То-то и оно. В общем, Чудище, я в твоем спектакле не участвуют, понятно? Чтобы к вечеру все Яге объяснила! Моя ты и точка! Пусть этот аниматор свои чувства засунет в…

Я уже открыла рот, чтобы оправдаться и все-все Кощею объяснить, как дверь в терем снова с грохотом распахнулась.

На этот раз пожаловала Аленка. Вся красная растрепанная, шубка наискось застегнута, одна нога в валенке, вторая – в носке, в руках тот самый топор, который служил ей и орудием труда, и средством для выяснения отношений. Она уперла свободную руку в бок и грозно окинула нас взглядом. За ее спиной маячил испуганный, но уже познавший суть будущей семейной жизни Енисей: молчащий и не попадающийся ей на глаза.

– Василиса! – рявкнула она. – Это что за новые порядки? У тебя свой-то жених, темный маг, не последний в лесу человек! А ты чужих зачем отбиваешь? Тебе Кощея мало?

Я зажмурилась на секунду, собирая в кучу расползающиеся мысли. Хаос нарастал, как снежный ком.

– Аленка, родная, все не так! – начала я, жестами пытаясь ее успокоить. – Бабуля Яга вернулась!

Лицо Аленки моментально смягчилось, но потом снова стало суровым.

– Ну и что? Причем тут королевич?

– А притом, – понизив голос, зашептала я, – что она, услышав про мою помолвку, почему-то решила, что это я с Енисеем обручена! И теперь она счастлива, как дитя малое! Мечтает о пенсии и теплых морях!

– Так она ж только с морей.