Наконец, Катрина заснула, а я и фамильяр пришли к единой мысли.

— Перед завтрашним днем надо отдохнуть. Первое испытание как-никак, — забурчала летучая мышь.

— Да, соглашусь, — подтвердила я. — Да и есть правила, чтобы участницы отбора и их слуги не покидали женское крыло без разрешения.

— Но мы же не покинем? — покосилась Вспышка.

— Конечно, нет, — прижала ладонь к сердцу.

— Поглядим, посмотрим?

— Поглядим, посмотрим.

Мы пожертвовали сном, ради разведки. И правила не нарушаем, кухню ищем, чтобы молочка попить.

Впрочем, можно было не распинаться в оправданиях. Не одни мы покинули госпожей. Отыскав общую территорию для прислуги, я насчитала два десятка дам, собравшихся на кухне.

— О, — встретила меня Эдмунда, — девочки, это Лавли, она служит у госпожи Ревэйн.

К этому часу ее неприветливость исчезла. Но эта тайна раскрывалась легко: по покрасневшему носу, по легкому винному аромату, витавшему в воздухе.

— Привет, Лавли, — ответили мне нестройным хором.

Пока робкие и трепетные лани, готовившиеся к роли будущей королевы, всматривались в десятый сон, в производственных коридорах царила вакханалия.

Здесь находились и поварихи, и прачки, и уборщицы, меняющие постель. Я не ошиблась, думая, что кто-то делает ставки на победительниц. Главная экономка женского крыла принимала подаяния, записывая данные себе в блокнот.

— На Катрину? — она шмыгнула носом. — Все на драконицу ставят.

— Я все-таки рискну.

Ага, драконица симпатичная, но ей бы не помешало сменить выражение на более дружелюбное. Иногда кажется, что она смотрит на всех, как на грязь под ногтями.

— Она принцесса Сенебриса, — раскачивалась на стуле служанка дроу, — это выгодный политический союз.

— Это да, — закивала я, — но вы недооцениваете Катрину.

— Ой, да что вы мелете? — запричитала еще одна девица. — Она же личная служанка Ревэйн, на кого еще ей ставить? Давайте лучше обсудим Воккера.

По комнате прошел одобрительный гул. Даже моя летучая мышка отцепилась, чтобы собрать побольше сплетен.

— А что не так с Воккером? — обернулась я.

— Что не так? — фыркнула незнакомая женщина. — Наоборот, с ним все так. И он не принц, чтобы заключать союзы с принцессами. Кто-то из нас и в любовницы подойдет.

Одна овца сказала, а за ней повторило все стадо. Все были покорены герцогом Воккером.

— Он вам нравится, да? — поразилась я.

Они давно при дворе, видели главу тайной канцелярии часто, а я такими встречами похвастаться не могла. Каюсь, он меня впечатлил, но не как мужчина, а как профессионал своего дела. Если честно, я его побаивалась. Казалось, что он читает меня, словно раскрытую книгу. Лишнее слово — он догадается, что я иномирянка, и отправит на Забвенный остров.

— А Лавли с ним сегодня наедине разговаривала, — шоркнула лапой Вспышка.

Прибью-ю-ю.

— И что? О чем болтали? — развернулись служанки ко мне.

По-моему, мне впервые стало неудобно.

— Он просил клятву, я же не местная, — зарделась я, ощущая, как все женщины поднялись и шагнули в моем направлении.

Это на этажах сегодня разверзлась битва за сердце красавчика-Роялса, а в коридорах давно случались схватки за Воккера.

— Ох, — заголосили все вокруг. — Он такой... Он сякой.

Меня снова тошнило, а Вспышку, удивительно, нет. Мышка упивалась вниманием, пересказывая незначительные, неважные части нашей беседы.

— Жаль, что он влюблен в леди Жуи, — произнес кто-то.

— В кого? — уточнила я. — В леди Жуи?

— Да, в леди Жуи, — пояснила Эдмунда. — Ведьма придворная, распорядительница.

— Да помню я, как ее зовут.

Странно, но у меня подобного мнения не сложилось. Не походили она на двух влюбленных. Разговаривали сухо и по делу.

Но раз уж обстановка располагала к сплетням, я не утерпела.

— А что с леди Жуи? Где ее фамильяр?

На кухне воцарилась гробовая тишина. Все горничные взглянули на меня с укоризной.

— Это неприлично спрашивать, Лавли, — завертела головой Эдмунда. — Но, так и быть, я тебе расскажу.

Это «так и быть» ощущалось от каждой захмелевшей женщины. И разумеется, это неприлично рассказывать, но все расскажут. Выяснилось, что леди Жуи участвовала в сражениях, поддерживая Эльхалию и королевство Сенебрис против демонов. Была полезной, завоевала орден, но перед финалом ее фамильяр героически погиб. С тех пор Его Величество Таурус держит ведьму подле себя, всячески привечает. А та игнорирует знаки внимания от Ройса Воккера.

Интересно, не спорю. Но, повторюсь, господин Ройс не показался мне особенно влюбленным в чародейку. Или он скала, глыба, который умеет прятать чувства, или эта пара и не пара вовсе.

Чтобы не заниматься новыми рассуждениями, я принялась распахивать ящики. Кухня была чистой, ухоженной, даже уютной. Во дворце, в принципе, все было очень удобно устроено, и со вкусом. Кормили очень хорошо.

Вспомнились мои первые денечки попаданства, когда я вселилась в новое тело. Аж содрогнулась. Пожилой лекарь мастерски изготовлял яды, противоядия и лекарства, действовал лихо и безупречно, а вот в приготовлении блюд был полнейшим профаном.

Я однажды об его запеканку деревянную лопатку сломала. Об гороховый суп поварежку погнула. А как-то он мясо в жаровне приготовил так, что удалось порезать руки, противень, разделочную доску, а мясу хоть бы что!

Мда, на время отбора моя пухлая фамильярша разрастется до размеров охотничьей собаки.

— Стало быть, — совала я свой любопытной нос везде, где умудрялась его просунуть, — ищейка влюблен в распорядительницу, а распорядительница в кого? Не в дознавателя же?

Ответом служило молчание. Я обернулась, чтобы узнать, а почему все заткнулись, и вперилась взглядом в ведьму. Ту самую, о которой я только что расспрашивала.

Девушки медленно сглотнули, а щеки их приобретали оттенок вина, что мы распивали.

— Леди Жуи...

— Тихо, — пресекла извинения женщина. — Лавли Дрим? — кинула она мне.

— Да, это я.

По этикету следовало кланятся и ей, но у чародеек был какой-то внутренний кодекс. Где бы мы ни служили, мы считали себя равными друг другу.

— Пойдем за мной, — произнесла леди Жуи серьезным тоном.

Я повиновалась, подхватив Вспышку, не перестававшую что-то жевать. Провожали меня служанки лицами, наполненными скорбью, ну, и некоторым облегчением, что им на орехи не досталось.

А выйдя из кухни...

Андрея расхохоталась первой. Еще руки протянула к фамильяру, желая его рассмотреть.

— Я и дознаватель, — никак не успокаивалась колдунья. — Я