— Пойдём, — решилась я. — Мне терять нечего. Я скоро и вовсе перестану быть ведьмой, — выдала я тайну подруге, которой безумно хотела доверять, и хоть пока не получалось, но всё же я чувствовала, что по — другому отношения нам не наладить. А без Марты я не могу. Точнее, могу, конечно, но не хочу.

— Как так?

— Ты же знаешь, что я неправильная ведьма. Так вот, у меня пробудился огонь. А маги неспроста сильнее ведьм, Марта. Совмещать и то и то невозможно.

— Ничего себе! Но… Как ты?

— До конца ещё не осознала. Пока, скорее, тяжело. И тошно. Столько лет пыталась стать нормальной ведьмой, ночей не спала, тянулась, планы строила, а тут такой сюрприз. Может, кому бы и понравился подобный исход, магом быть в наше время выгоднее, но… Говорить больно и дышать тяжело — спазмом сводит! — эмоционально поделилась я, ударив кулаком по солнечному сплетению.

— Мы справимся. Что — нибудь придумаем. Я могу тебя учить магии, если не хочешь поступать в академию на второй факультет, — предложила вариант Марта.

— Отказываться не буду. Посмотрим по ситуации, — вздохнула я.

С Верховной увидеться не удалось, она ненадолго отбыла в столицу, но ближе к вечеру, в самое суматошно — подготовительное к балу время, мне пришло приглашение в её покои. О Марте в карточке не было ни слова, потому я вызвала Демиру Будимиловну и точно к назначенному времени прибыла на поклон.

— Проходи, Лейла, присаживайся.

— Благодарю.

Меня ждал накрытый стол, притом блюда все как на подбор — любимые, даже чай в высоком прозрачном чайнике был заварен с кедровыми орешками — как я люблю.

— Ты сегодня заходила, — начала Верховная, разливая чай и жестом приглашая угощаться.

— Скорее, мы заходили. Я была с Мартой.

— Что вы хотели обсудить?

На лице — вежливый интерес, хотя мы обе понимаем, что простые ведьмы на чай к Верховной не ходят.

— Ту неприятную и неловкую ситуацию, в которую мы угодили. От заговоров и тайн страдает наша с Мартой дружба. Я не знаю, доверять ей или нет. Она ничего не может рассказать, поскольку дала слово или клятву — уж не знаю, чем вы её связали.

Я в упор посмотрела на красивую молодую женщину, совсем немного напоминающую меня. Поставь нас рядом — мало кто разглядит общие черты. Если они вообще есть, может, я надумываю.

— Догадалась, — выдохнула ведьма.

— Вы и Теодор Лалль, верно? — уточнила, желая окончательно прояснить этот момент. Вроде бы и сомнений не могло быть, но я уже не доверяла ни своим умозаключениям, ни ушам, ни глазам.

— Да, Лейла. Да. Мы действительно твои настоящие родители.

Ведьма словно немного уменьшилась — сжалась в ожидании моей реакции.

На мгновение пришлось прикусить изнутри губы — они хотели обиженно скривиться, а затем выплюнуть злые и жестокие слова, однако я не позволила себе проявить лишние эмоции. Я была ведьмой, много помогала людям и давно не питала иллюзий. Все мы разные. Со своими взглядами на жизнь, приоритетами, философией.

Верховная была карьеристкой до мозга костей, да я сама недалеко ушла. Но она выбрала карьеру, а я уже почти выбрала любовь. Остался один шаг.

— Я не в претензии. У меня замечательная семья, вы дали мне прекрасного фамильяра и самую мудрую в мире метлу, — откровенно польстила я Демире Будимиловне, зная, что та подслушивает. — Я вам благодарна и не таю обиду.

— Спасибо. Ты не представляешь, как важно мне было услышать эти слова. Я… Все эти годы я жила… — женщина тяжело и шумно вздохнула. — Сердце — что выжженная земля. Без тебя оно не билось, Лейла. Извини, что говорю тебе это всё, тревожу душу. Мне нет прощения и никакие слова не исправят содеянного… — Она набрала полные щёки воздуха и шумно вытолкнула его, будто избавляясь от кома в горле, от подступающих слёз. — Нет, ну надо же. Я столько раз представляла, как откроюсь тебе, а сейчас оказалась совершенно не готова. Не могу подобрать слов.

Верховная отвернулась, утирая набежавшие слёзы и прошлась по просторной гостиной.

У меня и самой застрял ком в горле, и как его протолкнуть в желудок, совершенно не представляла. Только разрыдаться ещё не хватало!

— Тебе рассказать, как мы познакомились с твоим отцом и почему расстались? — уточнила она спустя некоторое время.

Кивнула. Затем нашла в себе силы выдавить пару фраз.

— Я о многом догадалась, но хотела бы услышать настоящую версию событий.

— Я попала в самую банальную для молодой ведьмы ситуацию — влюбилась в мага. Так влюбилась, что ничто меня не пугало — ни жизнь при дворце, ни многочисленные ограничения и беспрекословное следование этикету, ни — че — го. Ради него я готова была отказаться от идеи попасть в Ковен. Да на всё была готова! И когда замуж позвал, сразу согласилась, хотя честно предупредил — в семью примут со скрипом и могут обижать в его отсутствие. А отсутствовал Теодор часто, работа у него… своеобразная.

— Ого!

— Молодая была, глупая.

— Это любовь.

— Любовь, Лейла, иногда дарит крылья, а иногда разбивает сердце. Ты не представляешь, какой я была счастливой, когда узнала о беременности, как долго выбирала имена. А потом пришёл огонь. Я проснулась на пылающей кровати, комната пылала. Испугалась, конечно, за тебя в большей степени, села на метлу, пронеслась по дому, приказывая разбудить слуг и гостей, вызвать магов. Я спасла немало людей, но были и те, кто не проснулся в ту ночь, — опустив глаза, призналась она.

— Ужас.

— Я не могла тобой рисковать. Ты, возможно, не знаешь, но на ранних сроках беременности, да и вообще будучи в положении, нельзя использовать силу.

— Слышала.

— До прибытия магов выгорело всё левое крыло городского дома Теодора. Тогда я подумала, что меня хотели убить в его отсутствие, замаскировав преступление под пожар, и в ночной сорочке улетела в Ковен, не желая рисковать.

Верховная замолчала, замерев у окна. Затем вернулась за стол, отпила чай.

— Там вам сообщили, что огонь —