До наступления темноты ему нужно было добраться до первого тайника ведьмы, там он сможет остановиться на ночь. Чонсок чувствовал, что отстает от ориентировочного времени прибытия, поэтому ускорился, справедливо считая, что встречу с монстрами этого леса он переживет с большей вероятностью, чем с тем, что ждет его дальше. Поэтому лучше оставить себе время на осторожность в Гиблом лесу.

Лайя была права, начало Гиблого леса Чонсок не пропустил.

Черная, словно выжженная, земля ярко контрастировала с участком леса, по которому до этого шел он. Голые, без листвы деревья расставили свои крючковатые и островатые ветви, открыто предупреждая, что ему здесь не рады. Туман, что молочной дымкой клубился между плотными рядами таких же, как и земля, почерневших деревьев и кустов, подходил к самой границе, у которой стоял Чонсок.

Воин смотрел на тянущиеся к нему щупальца тумана и старался убедить себя, что это просто явление природы, а не живой организм, который сейчас его поглотит и переварит. Беспокоило его ещё множество лежащих на земле веток — пройти бесшумно не выйдет. Мрачный полумрак, что царил внутри, не добавлял оптимизма. Чонсок даже обернулся, чтобы убедиться, что он не спятил. Но нет, за спиной был день и обычный, ну почти обычный, лес, а впереди… это…

Рассмотрев впереди ленточку Лайи, Чонсок вступил на мертвую землю.

Глава 18

Несколько часов прошли без происшествий, да и окружающее пространство иногда сменялось более привычным видом живых деревьев. Это, несомненно, был повод для радости, но лишних иллюзий Чонсок не питал: чем глубже в лес, тем больше приключений. Так и случилось. Первого монстра Гиблого леса он сначала услышал по треску веток и тяжелой поступи шагов, что мелкой дрожью сотрясали землю, а потом уже увидел.

Рерун. Ведьма описывала его, поэтому к встрече с чудищем воин был морально готов. Внешне монстр походил на грэга. Такое же невероятно мощное тело, больше напоминающее ожившую каменную породу, чем плоть живого, хоть и темного существа, исполинский рост. Только в отличие от своего гигантского собрата передние лапы реруна заканчивались не когтями-лезвиями, а чем-то очень походившим на кисть человека. И кисть эта вполне могла вырвать любое дерево с корнем, если то мешало ему пройти.

Было и ещё одно отличие, которое Чонсок находил изумительным. Рерун был подслеповат и неповоротлив. И всё же убегать от него не стоило. Догнать не догонит, но попытку точно предпримет. А деревья, которые повалятся от сего действия, свою жертву точно настигнут. Выход был только один: затаиться и переждать. Тем более что в прямом бою его тоже мало чем можно одолеть, слишком непробиваемая шкура.

Совет ведьмы был выполнен неукоснительно. Чонсок, низко пригнувшись, добрался до ближайшего крупного ствола дерева и прижался к нему, оставаясь сидеть на корточках. Сидеть в таком положении пришлось недолго, монстр услышал что-то и направился туда, ломая всё на своем ходу. Когда гигантская лапа приземлилась на землю в нескольких метрах от Чонсока, воображение ярко нарисовала кровавую лепешку, состоящую из костей, плоти, доспехов и одежды. Именно в это он бы и превратился, если бы лапа решила ступить на его место.

Желание бежать Чонсок смог реализовать, только когда рерун окончательно скрылся из виду. Воин понимал, что если не успеет добраться до отмеченного места на карте, то эта ночь может стать для него последней. Сбившись в какой-то момент и не видя ничего из того, что ведьма указала ориентирами, он запаниковал. Сжимая в руках меч, который не выпускал ещё со времен появления реруна, Чонсок крутился на месте, ища стрелу, ленточку, вырезанный на стволе дерева символ, хоть что-то… Если он ушел далеко от намеченной тропы, ему конец.

Пришлось идти вдоль. Когда он заметил привязанную к стволу дерева голову некогда убитого цвирга, то радостно воскликнул. Добрался. Чонсок подбежал к дереву, встал к нему спиной. На противоположной стороне к большому дереву была привязана ещё одна голова. Значит, территория между этими деревьями безопасна: Лайя зарыла в земле камень с нанесенным охранным заклинанием. Он только должен прочитать нужные слова. Чонсок помнил эти слова наизусть, хоть и не знал языка, на котором они написаны. Но всё же на собственную память не стал рассчитывать, поэтому достал инструкцию и зачитал, стараясь максимально четко проговаривать слова.

Вспыхнул и погас ведьмин круг. Лайя обещала, что в пределах круга он будет в относительной безопасности. Относительной, потому что если на него решат напасть большой стаей, то круг не выдержит. А точечную атаку небольшого количества существ — сдержит. В связи с этим шел совет особо не перемещаться и затаиться в пределах круга у дерева, и… постараться поспать, ведь следующие полтора дня будут очень напряженными.

Пренебрегать рекомендациями воин не собирался. Сел у дерева, на котором была голова монстра — как ведьма отрезала конечность у чудища и привязывала, он старался не думать, — сжал в одной руке меч, во второй — большую колбу с ядовитым взрывчатым веществом, которое шло с пометкой на самый крайний случай. Чонсок не знал, что ждет его впереди, ему ещё нужно было пережить сегодняшнюю ночь, поэтому счел нелишним быть готовым ко всему. И стал ждать.

Ночь накрыла разом. Он словно провалился в пустоту. Во мраке лес ожил. Со всех сторон разлеталось эхо от чьего-то воя, стона, рыка. Воображение дорисовывало остальное. Это была вторая в его жизни безумно страшная ночь. Первая была, когда он узнал, что Тэруми мертва.

Глаз он так и не сомкнул. Проваливался от усталости на несколько секунд в дремоту, а потом нервно вздрагивал и делал жадный, судорожный вздох, чувствуя себя так, словно кто-то выбрасывал его из водной глубины на поверхность. Опасность, которой было пропитано все окружающее пространство, не дала возможности забыться.

Рассвет был такой же внезапный, как и мгла. Складывалось впечатление, что над этим участком королевства были установлены свои светила и свои законы природы. Хотя, возможно, оно так и было.

Адреналин, который гулял у него всю ночь, сделал утро бодрым, как после хорошего крепкого сна. Спешный завтрак, и Чонсок уже снова в пути. Лайя написала, что этот, второй день, будет самый тяжелый, но если он нигде не собьётся с пути и благополучно минует территорию, где обитают пауки,