— Вейрони Риад, наконец-то я вас нашел! — воскликнул он. — Весь дворец оббежал, пока не догадался у стражей спросить, где вас видели в последний раз.

— А где кейрим? — проглотив комментарий, что вообще-то не терялась, спросила я.

— Вас ждет в музыкальной комнате. Он там тоже ужин под большим секретом… Чуть не заставил дал клятву молчания… — Тиль развел руками и закашлялся.

— Идемте, — вздохнула я и подняла со стула.

Во дворец возвращалась стремительной походкой, мысленно закатывая глаза. Сделали друг другу сюрприз называется! Всю дорогу Тиль едва поспевал и на финише прилично отстал.

— Подождите! — едва дыша, взмолился он, когда мы добрались до высоких двустворчатых дверей музыкальной гостиной.

Тиль кое-как доковылял до меня, резко выдохнул и нацепил на лицо благостную улыбку.

— Вейрони Риард, кейрим ждет вас! — торжественно объявил слуга и раскрыл створку в окутанную кромешной темнотой комнату.

Едва я вошла, как от движения, заставив меня вздрогнуть, резко вспыхнули плавающие в воздухе серебристые магические огоньки, похожие на светлячков. Накрытый стол озарил свет, на стенах заплясали белые узоры. Во всем этом великолепии меня должен был ждать не менее великолепный варвар, но он не ждал… Похоже, исполнительная Ренисса смогла отыскать владыку и отправила в оранжерею.

Я выглянула в коридор, чтобы попросить Тиля сходить за кейримом, но тот магическим образом испарился. Видимо, не хотел мешать уединению. Оно оказалось настолько полным, что вокруг не было ни души, только сквозняк колыхал на стрельчатых окнах кружевной тюль.

Усевшись за стол, я начала ждать, когда кто-нибудь скажет моему драгоценному мужу, что супруга отправилась на романтическое свидание во дворец. С любопытством я заглянула под колпак. Главный повар приготовил талусское блюдо, и запах от еды шел божественный.

Ожидание растянулось. Подперев щеку кулаком, я вытащила из стаканчика палочку сельдерея, макнула в соус и принялась жевать. Хотелось не романтики, а по-простому поесть. В итоге не стала себе отказывать в удовольствии. Хрустеть сельдереевыми и морковными палочками, возможно, хорошо для фигуры, но очень плохо для настроения.

Только убрала колпак и взялась за приборы, как в гостиную ввалилась запыхавшаяся Ренисса. Согнувшись, она схватилась за бок и выставила указательный палец, видимо, пытаясь намекнуть, что переведет дух и доложит.

— Он в оранжерее? — сухо спросила я, начиная разрезать на тонкие ломтики политый соусом нежнейшую говяжью щечку.

— Ждет!

— Все еще? — Я положила в рот кусочек мяса.

— Не идете? — Она наконец выбралась.

— Мы с ним один раз разминулись, — напомнила я. — Кому-то надо сидеть на месте ровно, чтобы наконец найтись.

— Тогда я опять побежала, — решительно кивнула она и рванула обратно в оранжерею.

Мясо заканчивалось, когда Зорн вошел в гостиную. Одна рука в кармане, в другой — бутылка с вином, выбранном мною для взрослой романтики. На губах блуждала ироничная улыбочка. Он бросил на меня смеющийся взгляд.

— Знаю, что на ужинах при свечах не едят, а дегустируют, но я голодная, — призналась ему, макая кусочек булки в соус от мяса.

— Я тоже, — согласился Зорн и поставил на стол бутылку.

Щелчком он выбил крошечный огонек, затанцевавший на кончиках пальцев, зажег свечи и налил в бокалы густое красное вино.

— Давай в следующий раз заранее договоримся, где и во сколько встречаемся, — предложила я.

— Хорошая идея.

Он устроился за столом. Некоторое время мы ели в уютном молчании. Не таясь, я посматривала на Зорна. Серебристые пряди, оставшиеся после оборота в дракона, поблескивали в магическом свете. Он выглядел абсолютно расслабленным. Очевидно, молчание его совершенно не смущало.

— Спрашивай, — произнес муж.

— Сколько тебе лет? — прямо спросила я, он одарил меня выразительным взглядом. — Я никогда не видела твоего досье, а ты сам не говорил. Странно спрашивать у слуг, сколько лет моему мужу.

— Тридцать пять, — подсказал он, бросив ироничный взгляд. — Думала я моложе?

— Ты не хочешь этого знать.

— Старше? — насмешливо уточнил Зорн.

— На свой возраст. Особенно, когда в волосах появляются светлые пряди.

— Плохой из тебя дипломат, Эмилия, — покачал он головой.

— Поэтому я перевожу тексты и преподаю иноземные языки.

Тут я вспомнила, что специально надела платье с низким вырезом, чтобы у мужа не возникало мыслей о дипломатии, но забыла снять шаль. Вкрадчиво поведя плечами, я попыталась шаль стряхнуть, но та цеплялась за рукава, словно срослась с бархатистой тканью. Оставалось не кокетничать, а просто стянуть теплый покров. Зорн на секунду замер, не донеся до рта бокал с вином.

— Медальон по-прежнему при тебе, — прокомментировал он.

Другими словами, вырез его не взволновал.

— Приятно носить напоминание, что я владею частью сокровищницы мужа, — пошутила я. — Что ты хранил в этом медальоне? Когда мы заключили договор, ты вытащил какую-то записку. Шифр для входа в сокровищницу?

— Считаешь, в моем возрасте начинаются проблемы с памятью? — подколол он. — Пора пить снадобья?

— Мы уже выяснили, что с памятью у тебя получше остальных, — подхватила я шутку. — Обычно рядом с сердцем прячут что-то важное.

— Например, доказательство, что я тебе должен гору золотых слитков, — подсказал Зорн, и я кивнула с хитрой улыбкой. — В медальоне хранилось наставление от старца, которое я получил, когда стал кейримом. Говорили, что этот старец смотрел в глаза и видел будущее. Он был нем от рождения, наставления оставлял на клочках бумаги. Мне он написал «следуй дорогой долга».

— Именно так ты и поступал все эти годы? — тихо спросила я.

Зорн усмехнулся и отставил бокал.

— Кто бы подумал, что в итоге именно эта дорога приведет меня к иноземной женщине, которую я полюблю.

Я замерла не в силах пошевелиться и просто смотрела Зорну в глаза. Мысли метались, к щекам прилила кровь. Никак не удавалось осознать, что именно он сказал. Слова как будто закончились, и шести иноземных языков не хватало, чтобы просто попросить «повтори еще».

— Почему ты молчишь, Эмилия? — тихо спросил владыка.

С губ внезапно сорвалось:

— Я люблю тебя.

Тишина вокруг казалась звонкой и хрупкой. Кажется, у меня перестало биться сердце.

— Ты станешь моей женой? — вдруг сделал предложение Зорн.

Сдвинув рукав на платье, я продемонстрировала яркие до черноты письмена на внутренней стороне предплечья.

— Мы уже женаты, Зорн.

— Поженимся по талусской