— Может, пусть они у вас постоят пару часов? — с надеждой предложил Тиль. — Временно!

— Вы как будто не знаете, что нет ничего постояннее временного, — напомнила я.

Длинными коридорами мы отправились в кабинет кейрима. Попавшиеся на глаза слуги невольно оборачивались нам вслед. Оно и понятно: весело поблескивая монеткой, деревянный мужичок указывал направление вперед, а его жена сварливо царапала рогом подбородок носильщика.

Новый секретарь нас встретил округлившимся глазами.

— Кейрим сейчас занят? — спросила я, проходя мимо.

— Ждет посла…

— Чудесно, — не дала договорить ему я и, заставив стражей на дверях потесниться, постучалась.

Дожидаться разрешения войти не стала, просто явила себя мужу. Сидящий за столом Зорн оторвался от чтения каких-то бумаг и вопросительно изогнул бровь.

— Теплого ветра вашим крыльям, мой кейрим, — по всем правилам поздоровалась я и махнула рукой застывшим на пороге здоровякам, случайно попавшим в жернова семейной жизни владыки. — Заносите.

Они вошли гуськом, стараясь не смотреть в сторону кейрима.

— Не в мой кабинет, — сухо бросил Зорн.

Стражи резко остановились. На лицах нарисовалось страдание. Тиль в принципе побоялся заходить, чтобы осознанно не попасть в эпицентр спора. Парни держали ценный груз и оказались заложниками щекотливой ситуации.

— Мой кейрим, вы вовсе не присваиваете дары, а принимаете их… — попыталась объяснить неуступчивому мужу.

— Нет, — уронил он.

— Мы уже принесли, — ответила я на талусском языке и указала носильщикам на низкий длинный комод. — Жестоко заставлять твоих стражей таскать красоту по дворцу. Они скоро сорвут спины.

В гробовой тишине парни установили оба древних истукана и с таким проворством слиняли, напоследок поклонившись, что из-под подошв едва не посыпались искры.

— Смотри, как отлично вписались, — фальшиво восхитилась я. — Любой культурный человек поймет, что это искусство… Два золотых слитка за аренду твоего комода!

Мы посмотрели друг на друга. Зорн откинулся в кресле, отбросил на стол бумаги и, скрестив руки на груди, лениво улыбнулся.

— Четыре, — выдвинул он немыслимую цену, перейдя на талусский язык.

— За четыре золотых слитка я сниму королевскую галерею в Талуссии!

— Вперед, — согласился он и кивнул: — Позови парней обратно, пусть уносят.

— Три слитка!

— Договорились. — Он кивнул. — Но у меня есть вопрос. Искусство обязательно должно стоять ко мне в профиль?

— Я что тебя смущает? — не пытаясь замаскировать издевательские интонации, спросила у него. — Монета ярко блестит? Так ее надо тереть для мужской несокрушимости и несгибаемой мужественности…

Зорн одарил меня выразительным взглядом. Фыркнув, я повернула деревянного мужичка к стене. Вид лучше не стал: теперь он всем демонстрировал потемневшее от времени, но любовно вырезанное голое место чуть пониже спины.

— Мы просто обязаны отправить кейриму Власту нечто особенное, — вздохнула я.

— К нему отправляется Ашер, — напомнил муж.

— Достойный дар, — согласилась я. — Мне кажется, нам пора переписать договор и учесть наши сложные взаиморасчеты. Ты можешь зимой проснуться неженатым и без золота…

— Посол Горов уже под дверью, Эмилия, — перебил Зорн, видимо, различив совершенно неслышный для меня разговор в коридоре, и я моментально прикусила язык. — Иди.

Обижаться на повелительные интонации в голосе я и не подумала. Дмитрий с парой помощников и впрямь дожидался встречи с владыкой в коридоре. Бывший жених окинул меня совершенно непозволительным взором и произнес на талусском языке:

— Давно не виделись, Эмилия. Чудесно выглядишь.

— Благодарю, — сухо отозвалась я.

— Жизнь во дворце владыки Авиона тебе действительно к лицу, — усмехнулся он и вошел в кабинет.

Я поймала себя на мысли, что не могу вспомнить, чем именно меня привлек этот неприятный мужчина, абсолютно во всем проигрывающий Зорну Риарду.

ГЛАВА 11. Жена варвара

В Саду камней царили тишь и благодать. Усыпальнице древних кейримов нравилась мрачная погода последнего осеннего месяца. Разноцветные мраморные монолиты выглядели особенно внушительными, когда их окружала торжественно-мрачная монохромность.

В сопровождении главного жреца я спустилась к трем потрепанным временем братьям Нейбургам. От камня с чахоточным скелетом оголенного деревца на макушке откололся кусок. На земле валялись обломки покрупнее и помельче.

— Разбирают священного брата Нейбурга на амулеты, — печально пожаловался главный жрец, и колокольчик на конце его косицы грустно тренькнул. — Вчера двоих воров поймали. Уже по лестнице кусок монолита тащили! Представляете? Ничего святого в людях нет!

— И не говорите, такие ушлые! — Я сочувственно покачала головой и указала на фигурный обломок с острым краем. — Заберу вон тот осколок, он выглядит самым эстетичным. Отправлю в дар кейриму северного полуострова.

У жреца вытянулось лицо. Он выдержал паузу, видимо, пытаясь намекнуть, что жене-то кейрима не пристало растаскивать драконьи святыни, но понимания не добился и с кислым видом пробубнил:

— Какая честь, что кусок нашего наследия будет храниться у северян.

— Мы теперь дружим, знаете ли. Подарками обмениваемся… Оригинальными.

Пока помощники заворачивали будущий дар в мягкую ткань и упаковывали в ларец, я решила собрать пирамиду желаний.

— Хочу, чтобы поездка в Талуссию удалась и оставила неизгладимые впечатления.

Поставила друг на друга три плоских каменных блина, сверху пристроила маленький голыш, и конструкция удержалась!

— Спасибо, братья Нейбурги, — сложив руки в молитвенном жесте, от души поблагодарила древних кейримов.

Однако стоило подняться и натянуть тонкие кожаные перчатки, как половина башни с шелестом съехала набок.

— Могли бы и отсыпать божественных щедрот, — буркнула себе под нос. — Кстати, какую хоть часть желания выполните?

Понятно, что Нейбурги не ответили, и вопрос остался открытым, но жрец посмотрел на меня с большим подозрением.

Я припомнила его настороженный взгляд, когда через неделю вместе Зорном и его советниками выходила из ворот портального вокзала в родном королевстве. Похожими взглядами в пустом зале для прибытия особо важных гостей нас встречали посланники короля. Переводчик с рамейна и вовсе вздрогнул, когда я поздоровалась на родном языке.

Последовали не то чтобы долгие приветствия. Делегация словно подсознательно ждала, что длинноволосые варвары, мощные, высокие и суровые, превратятся в чудовищ, презрят кареты и отправятся в гостевой дом по воздуху. Придется всей делегацией везти жену владыки, единственную прибывшую из Авиона женщину.

С погодой повезло: день выдался солнечный, несмотря на конец осени. Я смотрела на столицу через окно дорогого экипажа. За пару месяцев город ничуть не изменился, хотя меня преследовало