— Зорн, я понимаю, что нельзя вмешиваться, но ты серьезно? — вырвалось у меня в напряженной тишине.

— Извини? — Он явно не поверил своим ушам.

Признаться, самой не верилось, что не удалось проглотить возмущение. От взгляда владыки было впору ложиться в белом саване на погребальный костер, но остановиться я не могла:

— Ты приказал брату развестись и отправить жену к родителям. Уму непостижимо! Если быть до конца честными, то переполох по большей части устроила я. Мы тоже должны развестись? Подари кейриму Власту бочки с вином из дворцового погреба. Ему понравится, вернется домой довольным.

— Эмилия, — сухо вымолвил Зорн, — ты говорила на рамейне.

— Я в курсе.

— Ты владеешь драконьим языком, но не знаешь, что решения кейрима — не предмет для обсуждений?

— Знаю, — сдалась я. — Но если никто не говорит, что ты перегибаешь? Наказание должно быть соразмерно проступку.

— И не предмет для споров, — добавил он и поднялся с кресла. — Эмрис, ты возвращаешься во дворец.

— Да, мой кейрим, — пробормотала она.

Зорн бросил на меня холодный взгляд.

— Ты тоже, Эмилия.

ГЛАВА 10. Башня пала

Через час я ждала, когда расстроенные супруги попрощаются, и с отсутствующим видом рассматривала выцветшие фрески на стене портальной башни. Ашер решительно собирался отправиться во дворец вместе с женой, а та его умоляла остаться и попытаться договориться с братом.

— Возможно, он остынет и передумает, — тихонечко говорила Эмрис. — Напомни, что ночью уступил ему кровать!

— Откуда ты знаешь? — удивился Ашер.

— Услышала от кого-то. — Она посмотрела на меня, терпеливо дожидавшуюся финал затянувшегося прощания, и кивнула: — От Эмилии, а ей горничная рассказала.

Эмрис удалось убедить мужа остаться в Блоквере и не злить старшего брата еще сильнее. Ашер вышел из портального зала. Перед ними начали медленно закрываться высокие тяжелые ворота. В просвете смыкающихся створок Зорн, естественно, не появился. Невольно вспомнилось, как с каменным лицом, но совершенно будничным голосом он выставил меня из Блоквера. Ощутить на себе гнев владыки действительно оказалось неприятно, но, вернись мы на час назад, все равно не смолчала бы.

До дворца новости добрались быстрее, чем я сама успела их переварить, и нас встречали со скорбными минами. Ренисса умудрилась пустить слезу, а Тиль поинтересовался, как поступить с оставшимися картинами. Прозвучало так, будто он с обеспокоенным видом просил написать завещание. Едва справилась с соблазном завесить гениальным родолесским искусством коридор перед кабинетом мужа.

Вечером Эмрис с письмом в руках ворвалась в библиотеку, где я пыталась собраться мыслями в компании безопасных словарей и манускриптов на древнем рамейне.

— Зорн непреклонен! — воскликнула она и потрясла исписанным листом. — Завтра съезжу в Сад камней и попрошу о милости у каменных кейримов. Поехали вместе, тебе тоже надо.

— А мне-то зачем? — не поняла я.

— Попросишь примирения с мужем.

— Вряд ли каменные кейримы обрадуются, когда меня увидят. В прошлый раз все закончилось печально, — призналась я, с содроганием вспоминая, как разрушила половину усыпальницы и заблудилась в четырех лестницах.

На следующий день Эмрис, одетая в пальто с меховой опушкой и с длинными бусами из неровных мраморных камушков на шее, вновь возникла в библиотеке. Она заявила, дескать, пока собирала камушки для ожерелья и строила пирамиды на удачу, поняла, что муж прав.

— Мы можем просто покинуть дворец, — пояснила она, в чем именно прав Риард-младший. — Зорн не станет подрезать крылья родному брату, если Ашер выберет не его, а свою собственную семью. Он нас просто отпустит. Кейрим предупредил, что ждет нас на разговор.

Он вернулся из Блоквера затемно, но в покоях появился только к полуночи. Я сидела с книгой перед зажженным камином и прислушивалась, что происходит на мужской половине. Наконец в тишине послышался его голос с хрипотцой, и у меня словно защекотала под ложечкой. Должно быть, Зорн отпустил слугу.

Стараясь побороть волнение, я досчитала до пяти, отложила книгу и поднялась с дивана. Дверь в смежные спальни была приоткрыта, проникающий свет отпугивал царящую на моей половине темноту.

Я тихо приблизилась к дверному проему и увидела Зорна, стягивающего рубаху. Он оглянулся через плечо и, отбросив снятую вещь на кровать, двинулся в мою сторону. Торс был прекрасен, улыбка на устах — милой, и на секунду возникла дурная мысль, будто он сменил гнев на милость.

Муж приблизился, протянул руку и закрыл дверь перед моим носом. Вспыхнул алым цветом контур замочной скважины. Щелкнул два раза замок, ключ от которого нам по-прежнему не выдали.

— Ты еще стулом подопри, — с раздражением выдохнула я и громко постучалась.

Зорн открыл и, сложив руки на груди, произнес:

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Эмилия. На твоем месте, я бы хорошенько подумал.

— Ты обещал мне партию в валлейские шахматы, — напомнила я о времени «до ссоры». — Сыграем?

— В такой час? — Он явно не ожидал подобного предложения.

— У тебя другие планы? — Невольно копируя его позу, я сложила руки на груди.

Владыка молча распахнул дверь пошире. Путь в его спальню был свободен и прямиком шел к широкой кровати. Со стены на меня щерилась нарисованная бестия, и возникало смутное подозрение, что картина отражала скрытые под невозмутимостью эмоции владыки.

— В библиотеке, — уточнила я.

— Постой-ка. — Он усмехнулся. — Встреча на нейтральной территории, короткие фразы и уверенный вид. Подумал было, что ты захотела проиграть пару золотых слитков под родолесский бренди, а меня ждут серьезные переговоры. Ты хорошо к ним подготовилась, Эмилия?

— Ты не узнаешь, если откажешься.

В библиотеку Зорн пришел через полчаса. Свет давно был приглушен, на подставке его дожидался узкий графин с бренди и стакан, а я сидела в кресле перед разложенным игровым столом и была уверена, что он спокойно улегся спать.

Бросив насмешливый взгляд на хрустальный сосуд с янтарным напитком, он спросил:

— Пытаешься получить преимущество?

— Возникала такая мысль, — не стала отпираться я.

Муж опустился в кресло и бросил на меня насмешливый взгляд:

— Ты могла бы пригласить меня на ужин, надеть платье с глубоким вырезом и попытаться задобрить.

— Удалось бы?

— Нет, но атмосфера была бы совершенно другая.

— Не додумалась, — призналась я. — Приму твой совет на