Лукас нахмурился, но кивнул.

— Идите в карету, — строго сказал он, а сам подхватил Мелиссу за локоть, но не грубо, а скорее контролируя её движение, — Следуй за мной, — тихо сказал он ей, затем повернулся ко мне.

Видимо, хотел убедиться, что мы сели в экипаж.

Экипаж тронулся с места, и я крепче прижала Лию к себе, чувствуя, как сердце в груди колотится с бешеной скоростью. Возница гнал лошадей размеренно, но вскоре я заметила, что мы едем не привычной дорогой во дворец. Вместо этого он свернул на узкую улочку, потом на другую. Очевидно, у него были особые инструкции. Лукас ничего не оставлял на волю случая.

Лия положила голову мне на плечо и тихо играла с лентой на моём рукаве, а я смотрела в окно, пытаясь собрать мысли. Мелисса. Почему она так отчаянно пыталась поговорить со мной? О какой правде об Эване и Аароне она собиралась рассказать?

Я вспомнила, как советник Рейнар буквально вытолкал её прочь, не дав нам поговорить. Наверное, она знает что-то важное.

Я нервно стиснула руки в замок и снова посмотрела в окно. Улицы мелькали одна за другой. Но внезапно я вздрогнула, узнав знакомый поворот. Я постучала по стене за спиной возницы, давая знакомку остановиться.

За углом должна стоять таверна отца. Я замерла, борясь с желанием выйти из кареты и хотя бы одним глазком взглянуть на дом.

Мы остановились, и я нерешительно посмотрела на Лию. Оставлять её в карете одну мне не хотелось, но и стоять здесь, зная, что за углом прошлое дышит мне в затылок, было невыносимо.

— Лия, пойдём со мной, — сказала я, стараясь не показывать дрожи в голосе. Она крепче сжала мою руку и, ничего не спрашивая, послушно пошла рядом.

Мы прошли до поворота, и я, замедлив шаг, осторожно выглянула. Сердце сжалось.

Таверна стояла на том же месте, но в моих воспоминаниях она была больше, мрачнее. Сейчас здание казалось маленьким, зажатым среди других домов. Серые каменные стены казались грубыми, строители клали их как попало, лишь бы закончить поскорее. Вывеска «Горелый кувшин» над дверью всё ещё покачивалась на ржавых цепях.

Название осталось то же, но окна были новыми — деревянные рамы, покрашены в тёмно-зелёный цвет, под дверь. Но всё это не могло скрыть старину влажных стен, пропитанных мхом и дымом.

Я замерла, когда с черного входа вышел человек с ведром воды. Отец. Он сделал несколько шагов и с шумом вылил воду в канаву у мостовой.

Он выглядел так же, как в моих воспоминаниях: крепкий, даже грузный мужчина с полным лицом и щетиной, которая, кажется, стала ещё гуще и темнее. Его живот выдавался вперёд, как барабан. Мятая рубашка задралась, никак не желая оставаться заправленной в латанные брюки. Подтяжки не спасали.

Отец ругнулся, сплюнул и поднял глаза, оглядывая улицу. Его взгляд заскользил по прохожим и остановился там, где стояли мы.

— Бежим! — прошептала я, и мы с Лией сорвались с места, как будто нас настигал ночной кошмар.

Я крепко держала дочку за руку и почти волоком тащила её к карете. Мы запрыгнули внутрь, захлопнув дверцу, и я громко крикнула вознице:

— Едем! Быстрее!

Экипаж резко тронулся с места. Моё сердце бешено колотилось в груди, словно пыталось вырваться наружу. В голове всё смешалось: страх, стыд, горечь воспоминаний и облегчение оттого, что мы уезжаем. Я сжала руку Лии, чувствуя, как дрожат пальцы.

— Всё хорошо, мама? — спросила она тихо.

Я усилием воли заставила себя улыбнуться:

— Да, милая, всё хорошо. И дальше будет только лучше.

* * *

Я сидела в карете, пытаясь унять дрожь в руках. Сердце всё ещё бешено колотилось, но страх постепенно сменялся облегчением. Отец жив. Пусть он такой же, пусть не изменился ни на йоту, но он жив. Значит Аарон не убийца. Как бы не бушевал в нем дракон, он все равно оставался в душе добрым и справедливым.

Я надеялась, что отец меня все же не узнал. Не было ни малейшего желания встречаться с ним. Этот человек — тень из прошлого, и пусть он остаётся там, где ему место. И уж тем более я не планировала знакомить с ним Лию.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на дочку. Мое солнце. Лия притихла, напряжённо кусая губу. Она не задавала вопросов, но я чувствовала её тревогу. Такая маленькая, но ее уже не обмануть натянутой улыбкой. Чувствует, что что-то не так.

Карета неожиданно замедлилась, и в следующее мгновение на подножку запрыгнул Лукас. Он ловко ухватился за край окна.

— Всё устроено, — сказал он, не теряя времени. — Девушка в безопасности. Я нашёл ей надёжное укрытие. Организуем встречу, как сможем.

Я кивнула, выдохнув.

— Спасибо, Лукас.

— Это ещё не всё, — он чуть наклонился вперёд. — Есть новости об Олейне. Вы оказались правы, госпожа, кажется кто-то похитил ее.

Я напряглась. А Лия вздрогнула, переспросив:

— Кого похитили?

Лукас бросил взгляд на Лию и чуть качнул головой. Да уж, это разговор не для детских ушей.

— Не волнуйтесь, принцесса, всех похищенных найдем, всех преступников арестуем, — Лукас улыбнулся и Лия мгновенно успокоилась.

— Мы можем проехать мимо главного фонтана? Я хотела показать его Лие, — воспользовалась я моментом, чтобы перевести тему.

Телохранитель на мгновение задумался, затем кивнул:

— Можем. Кстати, вы удачно выбрали момент! Фонтан вот-вот отключат на зиму. Так что это последние дни.

— Хочу фонтан! Хочу! — разулыбалась Лия.

Я позволила себе немного расслабиться. Лукас очень уверенно успокоил малышку, часть этого спокойствия передалась и мне. Надо будет поговорить с Аароном еще и об этом. А пока будем любоваться городом.

Когда карета подъехала к центральной площади, воздух вокруг словно наполнился чем-то особенным. Я ощутила это ещё до того, как увидела сам фонтан.

Площадь была просторной, залитой солнечным светом. В центре возвышался белоснежный мраморный фонтан, его ажурные чаши переливались струями воды. Вокруг суетились люди — дети бегали, смеясь, торговцы расставляли лотки с горячей выпечкой, а у одного из уголков площади играли музыканты. Флейты, скрипки, лёгкий перебор гитарных струн — всё это смешивалось в чарующую мелодию праздника.

Я глубоко вдохнула.

Этот фонтан всегда был моим любимым местом в городе. Даже в самые тяжёлые времена я приходила сюда, просто чтобы почувствовать себя частью чего-то большего.

— Мам, он красивый! — восхищённо